Он посмотрел ей в глаза, полные искренности и печали.
С того дня я тысячу раз пожалел, что не показал тебе, как надо защищаться. Я никогда не думал, что тебе это понадобится в нашем собственном доме. Об этом я глубоко сожалею.
Его речь застала ее врасплох, и вскоре после того, как Шок выбил пробку из ее эмоций, она с трудом сдерживала их. Жгучие слезы наполнили ее глаза, и она сморгнула их.
Не знаю, помогло бы это или нет, но, похоже, стоит поучиться.
Он кивнул ей, затем подошел ближе, кружа позади нее. Она напряглась.
Это всего лишь я, прошептал он, обнимая ее за шею и снова прижимая к себе.
Его широкие плечи поддерживали ее, твердая грудь и живот поддерживали ее. Его твердый член уютно устроился у нее на пояснице. Почти сразу же, как она почувствовала это, он убрал нижнюю часть своего тела. Она чувствовала боль, зная, что он так же возбужден этим близким прикосновением, как и она. Но их отношениям пришел конец, пропасть между ними была так велика, что ничто не могло ее исправить. Секс удовлетворит ее страстное желание прикоснуться к нему и успокоить и это будет самой большой ошибкой в ее жизни.
Положив другую руку ей на бедро, он придержал нижнюю половину ее тела чуть в стороне от себя, но наклонил голову прямо к ее уху и прошептал:
Я подошел к тебе сзади с намерением атаковать. Каков твой первый инстинкт? Сделай это сейчас.
Его низкий голос у уха, требовательный, заставил ее вздрогнуть. Она действительно не должна реагировать на это или на него. Затем его слова дошли до нее. Первый инстинкт?
На мгновение она замерла. Затем его хватка усилилась, и настоящая паника начала подкрадываться, когда ее инстинкт борьбы или бегства взял верх. Она отчаянно пыталась вырваться и оттолкнуть его руку, все что угодно, лишь бы освободиться от его неподатливой хватки. Лукан не сдвинулся с места. Она попыталась надавить сильнее, втягивая в борьбу все свое тело, отталкиваясь от него, отталкиваясь ногами, двигая всем туловищем, чтобы было труднее держать ее.
Лукан крепче обнял ее за шею, а затем переместил руку с бедра на талию, притягивая ее прямо к себе, прижимая руку к своему телу. Затем он обхватил ее одной ногой и приподнял на цыпочки. У нее была свободна одна рука, чтобы сопротивляться, но, хотя она пихалась, кричала и билась, Лукан держал ее полностью. Ее лихорадочные движения замедлились. Каждый ее удар был сильнее, расчетливее, но ничто из того, что она делала, не влияло на его хватку. Он прижал ее к себе и потащил.
Запаниковав, Анка попыталась его затормозить:
Нет ее глаза наполнились слезами. Нет, Лукан, не надо! Пожалуйста
Он тут же отпустил ее и повернул лицом к себе:
Смотри на
меня. Только на меня. Она медленно сфокусировала свой дикий взгляд, и он посмотрел на нее с тяжелым от беспокойства лицом.
Не думаю, что ты готова к этому, Анка. Ты еще не проработала все, что с тобой случилось.
Считай это моей терапией.
Она всхлипнула, решив сдержать слезы.
Тренировка это не то место, где нужно работать над своими внутренними демонами. Тебе нужна ясная голова и единая цель. Каждый раз, когда я подхожу к тебе сзади, ты паникуешь, милая.
Он закрыл глаза, сожаление все глубже врезалось в его лицо.
В ту ужасную ночь меня там не было. Об этом я всегда буду сожалеть больше, чем ты можешь себе представить. Я не знаю подробностей нападения, но могу предположить, что Матиас схватил тебя сзади. Я не делаю ничего, чтобы намеренно напугать тебя. Это нормально, если ты не в состоянии бороться или столкнуться с такого рода насилием. Нет ничего плохого, чтобы оставить борьбу другим волшебникам и мне.
Его слова нахлынули на нее, нежные, почти жалостливые. Ее охватил стыд. И гнев. Лукан ничего не понял. Она больше не могла убегать от самой себя. Она пыталась. Не было никакого покоя в том, чтобы быть сторонним наблюдателем, особенно в своей собственной жизни. Как бы страшно это ни было, ничто не пугало ее гораздо больше.
Я не собираюсь сдаваться. Я не собираюсь уходить. И нет, тебя там не было, но это не имеет значения. Матиаса нужно убрать, и я собираюсь помочь. Скажи мне, что я должна сделать, и мы попробуем снова.
Хорошо.
Лукан склонил голову набок и уставился на нее. Очевидно, ее ответ удивил его. Легкая улыбка заиграла на губах мужчины.
Она знала этот взгляд: он что-то задумал. Она прищурилась, глядя на него:
Твоя цель обучить меня или попытаться понять, как заставить меня бросить? Похоже, ты делаешь гораздо больше для второго, чем для первого.
Он пожал плечами с виноватой ухмылкой:
Признаюсь. Это был мой первый план. Я не думаю, что ты должна стоять плечом к плечу с группой людей, сражающихся насмерть.
Анка шагнула ближе, став лицом к лицу:
Я не фарфоровая кукла, на которой ты женился. Я уже сломлена. Теперь мне мало что может повредить. Я стану лучше. Я привыкну. Я заслужу право сражаться.
Сожаление снова отразилось на его лице, на этот раз вместе с замешательством.
Анка, ты была для меня любимой, прекрасной парой, а не фарфоровой куклой. Ты
Делала все так, как ты просил. Одевалась, разговаривала, гуляла, общалась. Даже трахалась. Ты бы удивился, если бы узнал меня настоящую.