С Кейденом, по-видимому, возвращающим Герцога в форму. Несколько дней пути с людьми, чтобы попытаться сдержать ситуацию с Морганной, и он покачал головой с легким сожалением. Здесь ни у кого не бывает перерыва. Наверное, это должно быть твоим первым уроком.
Она обхватила себя руками, мысли летели в разные стороны. Она ведь не просила о перерыве, а умоляла остаться здесь. Но Анка отказывалась вступать в спор с Луканом, даже если он, казалось, этого хотел.
Урок? Я жду Маррока или Брэма, чтобы мы могли начать обучение. Я, конечно, не ожидала, что ты подкрадешься ко мне и нападешь. Больше так не делай!
Мрачная улыбка приподняла его губы она видела, как они кривились от радости, опускались от печали, открывались ей со страстью, прежде чем он завладевал ее губами в нежном поцелуе. Это язвительное выражение было одним из тех, которые она редко видела на нем.
Ты будешь ждать их вечно. Это я, любовь моя. Я твой тренер. В течение следующих недель и месяцев я буду нападать на тебя так, как мне хочется, и ты не сможешь сказать мне «нет».
Он резко поднял бровь:
Все еще хочешь быть здесь?
Гнев пронзил ее, сменившись ужасом. Что, черт возьми, происходит? Анка отбросила замешательство в сторону и сосредоточилась на подавлении боли, которую Лукан, казалось, не испытывал, находясь здесь с ней.
Ты мой тренер?
Лукан улыбнулся. Выражение его лица было не из приятных.
Земля ушла у нее из-под ног.
Но Брэм сказал
То, что ты хотела услышать. Я вытащил короткую спичку. Если ты решила сразиться с Матиасом, я тот, кто научит тебя этому. Если только ты не захочешь уйти.
По его тону она поняла, что он в десять раз больше хотел, чтобы она сдалась. Вот что сделала бы прежняя она, чего бы он от нее ни хотел. Сейчас? Она скрестила руки на груди и посмотрела на него, приподняв одну бровь:
У Брэма нездоровое чувство юмора.
Я не буду с этим спорить, съязвил Лукан.
Я не собираюсь уходить.
Нетерпение отразилось на его знакомом милом лице. Близость к нему наполнила ее таким желанием, что у нее чуть не подогнулись колени. Анка глубоко вздохнула. Эта слабость не поможет ей бороться с Матиасом. Ей нужно сосредоточиться.
Жаль, но, как ты уже говорила, это твой выбор. Но это твой единственный выбор. Все остальное мое желание. Помни это. Делай, как я говорю, или уходи. Ясно?
Ты ведешь себя как ублюдок.
И почему-то его жесткое отношение возбуждало.
Это да или нет?
Она стиснула зубы. Он всегда был раздражающе упрям. По-видимому, это возросло за время их разлуки.
Да, прошипела она.
Лукан самодовольно улыбнулся, и она с трудом подавила гнев. Он хотел, чтобы она разозлилась, чтобы она вышла из себя, чтобы у него была веская причина отказаться тренировать ее. Образно говоря, он толкнул ее на колени и заставил встать на четвереньки. Это раздражало ее до чертиков.
Она переминалась с ноги на ногу, мучительно сознавая, что его командирская поза тоже ее возбуждает.
Черт побери.
Приятно слышать. Следующее, о чем мы поговорим, это твой наряд. Так не пойдет.
Анка посмотрела на себя, потом на его спортивные штаны и кроссовки.
А что плохого в том, что на мне надето?
Слишком мешковато. Это будет препятствовать движению. Это даст любому, кто захочет напасть на тебя, что-то, за что можно ухватиться. Это не позволяет мне
видеть твою технику, пока я учу тебя. Я не чувствую, куда ты наносишь удары руками и ногами.
Чувствуешь? ошеломленный вопрос сорвался с языка. Я же просила тебя не прикасаться ко мне.
Прости, любовь моя. Довольная улыбка скользнула по его лицу: Помнишь, я тренер. Он пожал плечами и указал в дальний конец комнаты: Или вот дверь.
Ты опять собираешься бросить мне это в лицо?
Она моргнула, глядя на него. Куда делся терпеливый мужчина и нежный любовник, которого она знала столетие? На его месте стоял человек, который бросал вызов, толкал и подстрекал. Как контролируемый, так и контролирующий. Анка снова переступила с ноги на ногу. Она ни за что не смогла бы солгать. Она была влажнее, чем в прошлый раз, когда двигалась.
Она закрыла глаза.
При каждом удобном случае, заверил он. Ты можешь быть здесь только в том случае, если действительно предана делу. Я буду испытывать тебя часто. Все еще со мной?
Да.
Как много раз он собирается спрашивать?
Да. Да! Да! Черт побери, да!
Он изогнул бровь.
Хорошо. Злись. Тебе это понадобится.
Анка почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Она никогда по-настоящему не злилась на Лукана. Хорошо воспитанный, привилегированный супруг этого не сделает, поэтому она всегда проглатывала любой растущий гнев и подчинялась ему. То, что теперь ей не нужно было этого делать, одновременно пугало и освобождало. Но ей надоело идти по пути наименьшего сопротивления. Если гнев поможет ей тренироваться лучше, она выпустит его наружу.
Завтра я приду в более подходящей одежде. А теперь перестань быть лошадиной задницей и покажи мне, что делать.
Лукан глубоко вздохнул, глядя на нее своими голубыми глазами, которые всегда манили ее и заставляли страдать от желания быть рядом с ним. Он пожал плечами и подошел к ней.
Я хочу начать с самообороны. Я не знаю, спасло бы это тебя в ту ночь, когда Анарки подошли к нашей двери, но это не могло повредить.