Подозрительный гомон вдалеке настораживал, и я быстро опустила верхнее платье. Уже возвращаются? Но то были не воины Вихря Мы с Эликом вскочили одновременно, Дарн обнажил меч и закрыл нас.
Здесь люди! визгливо крикнул один из разбойников. А, никак ты, шавка Власова!
Их было четверо. Один оказался ранен, прихрамывал. Видно, надеялись успеть к своему кораблю, что зашёл в устье Резвой.
Удираете, поживу забыв? криво усмехнулся Дарн.
С твоего трупа добро прихватим, отозвался старший.
Теперь мои руки не дрожали. Элик сжал моё плечо, кашлянул. Он выстоит, но что после? Больше уже не поднимется? Раны-то у него не пустяковые были.
Смотри, та самая! вдруг ткнул в меня рыжий, с чёрными глазами.
А это тот, что мне чуть хозяйство не оттяпал! взвизгнул хромой. Убью гада!
Скорее уж я довершу начатое, оскалился Элик. Попробуй, сунься.
Они ринулись на нас одновременно, атаковали сплочённо. Дарн схватился с двумя, нам с братом достались рыжий и хромой.
Ох, не была я воином. Никогда, до этого дня, не видела столько крови! Я вскинула меч, отбила несколько ударов, но это было везением погибающего, у которого кровь в жилах кипит от страха. Вот Рыжий полоснул мне по кисти, и пальцы разом ослабли. Сейчас выроню меч!.. Элик почти справился с хромым, но было ему, раненому, тяжко.
По ногам ей! крикнул вожак. Руки не трожь, дурень!..
Рыжий замахнулся, и меня объял ужас. Сейчас уж точно не оплошает! Но появившаяся изнеоткуда тяжёлая рука взяла меня за плечо, резко потянула назад, и я неуклюже села на траву. Перед глазами мелькнула широкая спина в серой рубахе, и рыжего унесло прочь. Через мгновение Элик достал хромого, да и сам упал, теряя сознание. Я поднялась медленно, и, шатаясь словно пьяная, поплелась к брату.
Элик!
Новых ран не было. Ни единой царапины. Слава богу! Я погладила брата по щеке, всхлипнула Дрожащими пальцами заправила за ухо надоедливую русую прядку. Косы-то мне не так сильно мешались, а вот отдельные волоски, что из них выбивались, постоянно лезли в глаза. Я посмотрела по сторонам: рыжий и хромой лежали на траве, не шевелясь, но были живы. Вожак стоял перед Дарном на коленях, глядел бешено. Четвёртого нигде не было видно. Испарился, что ли?
И снова на моё плечо легла тяжёлая ладонь.
Всё. Больше они вас не тронут.
Не знаю, отчего, но я, едва взглянув на Вихря, судорожно сжалась. При нём было боязно плакать.
Спасибо
Он кивнул, присел на корточки рядом с нами и вдруг взял меня за руку, осматривая длинный кровоточащий порез.
Нехорошо задел.
Заживёт, прошептала я, чувствуя в теле странную слабость.
Влас нащупал
у пояса флягу, открыл зубами тугую затычку на цепочке, и ливанул на рану что-то прозрачное, странно пахнущее. Я выдохнула и дёрнулась: жглось!
Потерпи, сказал он, не поднимая глаз от раны.
Ничего. Мне почти не больно, отозвалась я, пытаясь казаться храброй.
Мужчина посмотрел на меня, на мгновение коснувшись взглядом губ, и я поняла, что сильно их искусала, пока пыталась сражаться. Влас отложил флягу и потянулся к рубашке.
Не надо портить, выговорила я, перехватив его пальцы, что собирались оторвать край. Оно само заживёт
Прикосновение вышло обжигающим, и я отдернула руку. Никогда ещё не касалась мужчины, не считая, конечно, Элика, но с ним всё было как-то привычно руку сжать, потрепать по затылку, шутливо толкнуть в плечо
Влас не послушал, умудрился оторвать широкий кусок. Приложил к ране, замотал бережно и умело. Наверняка он в своей жизни повидал множество порезов куда страшнее моего, но почему-то решил одарить меня такой неожиданной, почти нежной заботой. Сердце стучало, словно хотело вылететь из груди, и я вскинула глаза, тотчас встретившись с мужчиной взглядом.
Бывают мгновения, сами на себя не похожие такие долгие, охватывающие чуть ли не целую вечность. Глаза Власа посветлели, но брови были опущены. Он то ли ждал от меня чего-то, то ли хотел что-то сказать непонятно... Я чувствовала на щеках его спокойное дыхание, и как будто черпала силу из его прикосновения ведь он по-прежнему держал меня за руку.
Вожак переменился внезапно, встал, отошёл к своему воину, что сторожил главаря.
Зачем вам девушка понадобилась?
Дар у неё, отозвался тот, злобно сверкая глазами. Руки умелые. Если бы знали, каков братец, его бы тоже прихватили
Влас больше ни о чём не спросил. Всем было ясно, что больше они не прихватят никого и ничего, дай боги, если останутся живы.
Парня надо в дом унести, сказал вожак.
Много погибших? спросил Дарн.
Ни одного. Успели в лес уйти. Добро тоже цело.
Он странно посмотрел на нас с братом, и я нахмурилась. Отступило светлое чувство защищённости, растаяло, как и не было его. В этот миг я особо остро чувствовала себя сиротой.
Тут подошли ещё воины, и я больше на Власа не глядела. Всё гладила Элика по голове, и он раз или два открыл глаза, улыбнулся. Мне было страшно хоть на минуту отпустить его руку.
Госпожа.
Я вскинула голову, надеясь, что незнакомцы посчитают красные глаза признаком усталости. Мне всегда было стыдно плакать перед мужчинами.
Егор, представился один.
Фурги, поклонился второй.