Хороший вопрос.
Давайте посмотрим на то, что нам известно. Они работали над способами контроля над зомби, чтобы направить этих существ на всех, кто стоит на пути их исследований. И они надеются использовать токсин зомби для создания сыворотки вечной жизни без последствий и якобы спасти человечество от болезней и смерти, а пока они не против экспериментировать и убивать невинных людей.
Лед на мгновение задумался.
А что, если им это удалось?
Ты думаешь что? Что они хотят убрать нас со сцены, чтобы никто не смог остановить то, что они делают, потому что никто об этом не узнает.
Именно.
Тогда ситуация не сулила нам ничего хорошего. Потому что «Анима» нанесет новый удар. Пока мы ранены и ослаблены.
Я почти слышала обратный отсчет в своей голове. Тиканье, от которого я никогда не могла убежать.
Мои кулаки сжались. «Спокойствие».
Никакого страха, помните?
Лед остановился на школьной парковке. Школа Ашер. Дом Тигров. (Тигры, вперед!) Я нахмурилась. Там было несколько других машин, так что наша не выделялась. Но
Думаешь, Бронкс здесь? спросила я.
Возможно.
Ну, хорошо. Мне этого было достаточно.
Мы вошли в здание двери были не заперты, что спасло нас от совершения еще одного преступления. Мы держались в тени, пробираясь по коридорам. Я держала руку на внутренней стороне сумочки, сжимая пальцами рукоять одного из моих ножей. Просто на всякий случай. Никто не бросился на нас, и мы смогли войти в класс 213 без происшествий.
Но черт возьми! Бронкса так не оказалось. Мне хотелось топнуть ногой.
Ты собираешься устроить скандал? Лед закрыл собой доску. В этом нет необходимости. Я был прав. Он был здесь.
Я посмотрела налево, направо. И ничего не увидела.
Откуда ты знаешь?
Лед указал на доску.
Он оставил мне сообщение.
Я прочитала слова, нацарапанные на ней. «Люби меня. Больно мне сделай. В полночь. Вечеринка как у рок-звезд».
Ладно.
Что это значит?
Возьми первое слово каждого предложения. Любовь причиняет боль. На вечеринке. Означает, что Маккензи Лав ранена, и он держит ее где?
Черт. Насколько серьезны ее раны?
Они на складе товаров для вечеринок? Сомнительно. он что-то бормотал, явно разговаривая сам с собой, пытаясь рассуждать. Место, где мы тусовались? Более вероятно. Но он бы не выбрал любое место. Он бы Место, которое я бы запомнил Последнее место? Да, да, да. Я знаю, где он!
Мое сердце забилось от волнения.
Тогда поехали.
* * *
В итоге мы оказались в захудалом районе в пятнадцати милях от Бирмингема. Смыв отпечатки пальцев, мы бросили машину возможно, кто-то другой решит воспользоваться услугами парковщика и вывезти ее из этого района и отправились пешком к самому плохому дому из всех.
У него была облупившаяся краска, сломанные ставни и треснувшие окна. С крыши свисали куски черепицы. Деревянные доски на крыльце издавали предсмертный скрежет, когда мы шли к двери.
Лед постучал. Вскоре над нижней частью двери промелькнула тень, и я поняла, что кто-то смотрит в глазок.
Самое время, сказал незнакомый голос. Петли застонали, когда ветхая дверь распахнулась. Маленькая брюнетка с россыпью розовых шрамов на одной стороне лица посторонилась, позволяя Льду проскочить мимо нее.
Где они? потребовал он.
В задней комнате.
Я хотела последовать за ним, но девушка встала на моем пути, преграждая мне дорогу. Мне пришлось смотреть вниз вниз вниз. Ее рост едва превышал пять футов. Она была молода, не старше четырнадцати лет. И она была милой и симпатичной, с темно-зелеными глазами, сверкающими яростным желанием защитить.
Кто, черт возьми, твой друг? обратилась она ко Льду, не спуская с меня настороженного взгляда.
Это Али. Впусти ее.
Ее черты лица исказились от отвращения.
Так ты и есть печально известная Али Белл, не так ли?
Отлично. Что ей рассказали обо мне? Насмешливый тон говорил о том, что я настолько злая, что дьявол продал мне свою душу.
Я кивнула.
Да, это я. А ты?
Джулиана, младшая сестра Вероники. Что из этого? сплошное высокомерие, никакой тактичности.
Моя грудь сжалась от почти невыносимого желания увидеть собственную младшую сестру. Эмма не навещала меня уже несколько недель. Где она была?
В последний раз, когда мы разговаривали, она сказала, что наша связь ослабевает, и мы будем видеться реже. Я восприняла это как «раз, может быть, два в неделю». Жаль, что я не знала, что «реже» может означать «никогда больше». Я бы обнимала ее крепче, дольше. Возможно, никогда бы не отпускала.
Могу я войти? мягко спросила я.
Как хочешь. Джулиана отошла в сторону. Я вошла в дом и огляделась.
На стенах не висело ни одной картины. Мебель была подержанной, но подлатанной и отполированной. Здесь не было ни телевизора, ни компьютера, но на журнальном столике стояла ваза со свежими цветами. Сладкий цветочный аромат благоухал в воздухе, который в противном случае был бы затхлым.
Я понятия не имела, что у Вероники, моего самого большого врага, есть младшая сестра. Или что они, судя по всему, жили в крайней нищете. Нищета, и все же Бронкс считал, что приходить сюда безопасно, хотя в доме любого другого охотника было небезопасно. Значит, этот дом должен был ускользнуть от внимания «Анимы». Но как?