А я слишком эгоистична, чтобы просить его об обратном, хотя это может стоить нам всего.
В самолёте с нами почти никого не было. Это напомнило мне репортажи по телику, когда за несколько часов до ожидаемого урагана все полосы дороги, ведущей из города, были забиты большим количеством машин, чем могли вместить, в то время как встречка полностью пустовала.
Из пассажиров туда летели только мы. Одни в салоне первого класса это было вынужденной мерой, поскольку Генри нужно место для отдыха и восстановления. Я села рядом с ним и смотрела, как он спит. Когда принесли обед, я попыталась убедить его поесть, но он лишь поковырял кусочки курицы и напомнил мне, что богам еда не нужна.
С ним всё будет хорошо, прошептал Джеймс, занявший место напротив. Генри к тому моменту заснул, но продолжал сжимать мою ладонь. Не стоило этому упрямцу в таком состоянии покидать Олимп. Как только вернёмся, он быстро пойдёт на поправку.
Думаешь? Я поджала губы. Это одна из причин, почему я настояла на полёте в Афины. Мне почему-то кажется, что по возвращении на Олимп он сразу же присоединится к борьбе. Не станет тратить время на восстановление. Сейчас он хотя бы немного может отдохнуть.
Джеймс посмотрел на него.
Ты правда считаешь, что он передумает и вступит в войну?
Конечно. У них Майло. И как бы ни был упрям Генри, он не бросит нашего сына. Есть ли ещё другие?
Другие кто?
Титаны, прошептала я. В мифах же были и другие, верно?
Джеймс нахмурился, складка между бровей стала глубже.
Да, были и другие, но они нам не помогут. Они были похоронены в Тартаре вместе с Кроносом. Должно быть, мои мысли были написаны на лице, потому что он поспешил добавить: О них не переживай. Кронос ни за что не выпустит их на свободу. Во-первых, потому что хочет быть королём, а они посягнули на его власть. Во-вторых, их заточили раньше Кроноса, и первоначальная шестёрка приняла все меры, чтобы те титаны никогда больше не увидели дневной свет Он поморщился. А с Кроносом боги не сделали этого только потому, что Рея попросила о снисхождении. Для титанов это заточение самое близкое состояние к смерти, пояснил он. А поскольку Рея мать первых олимпийцев, боги пошли ей навстречу.
По этой же причине, я так понимаю, они не заточили её саму?
Она и в той войне отказалась сражаться.
Логично.
Что ж, в постоянстве ей не откажешь.
Тебе стоит поспать, сказал Джеймс. Впереди нас ждёт трудный день.
Тебе тоже, пробормотала я и остаток полёта пыталась последовать его совету. Но сон означал либо видения с Кроносом, либо кошмары с вырвавшимися на свободу титанами. И то, и другое сейчас для меня невыносимо.
Самолёт приземлился, и мне пришлось разбудить Генри. Без багажа мы достаточно быстро покинули аэропорт, поймали такси и снова отправились в путь.
Не только Афины пострадали от цунами. Следы разрушения виднелись повсюду: беженцы ютились в больших палатках вокруг аэропорта, обломки городских зданий были разбросаны вдоль всей береговой линии, а деревушки, которые мы проезжали, казались заброшенными.
Землетрясения. Местные бегут от страха, пояснил водитель. Я снова отметила, что говорил он явно не по-английски, но я всё равно его понимала. Эта способность появилась у меня где-то между летними каникулами в Греции и поездкой в Зимбабве. После того, что произошло с Афинами, многие верят, что мы были прокляты.
Землетрясения? спросили мы с Джеймсом одновременно, только он, судя по всему, на греческом, а я на английском.
Вы не видели новости? удивился водитель. На мгновение взгляд Джеймса расфокусировался. Я не слышала, кому и что он говорит, но он определённо с кем-то общался.
Филипп говорит, после разрушения Афин в районе Эгейского моря была зафиксирована дюжина небольших землетрясений, тихо сообщил Джеймс. И два крупных.
Он пытается преодолеть наши барьеры, сотрясая землю, прокомментировал Генри, сидящий с другой стороны от меня.
Но у него не получается, да? спросила я. Генри и Джеймс замотали головами. Хорошо.
Остаток пути мы проделали в тишине. Несколько часов мы ехали по окрестностям Греции к месту катастрофы, откуда все остальные, напротив, бежали. Я не могла заставить себя поспать. Вместо этого сидела вся в напряжении
рядом с Генри, глаза которого закрывались на достаточно длительное время. Таксист после того, как просветил нас о последних событиях, уже не был таким общительным. Джеймс говорил ему, где повернуть, и хотя его заметно раздражали указания от какого-то там туриста, вслух он не спорил.
Наконец, когда я уже начала сомневаться, что мы когда-нибудь доберёмся до Афин, такси остановилось на дороге перед крутым склоном.
Дальше не могу, извиняющимся тоном произнёс водитель. Впереди ничего нет, а без заправки мне едва-едва хватит бензина на обратный путь.
Всё в порядке, заверил Джеймс, протягивая ему пачку денег. Сдачи не надо.
Мы втроём вышли из машины. Я обняла Генри одной рукой, чтобы он мог на меня опереться. Джеймс повёл на по дороге, которая тянулась вверх и уходила за холм. Я не видела ничего похожего на город, но Джеймс выглядел как человек, который знает, что делает.