Потому я и разведчик, с улыбкой ответил Киан на немой вопрос, заставший в моих глазах. Смятение глазеющих мое оружие.
Я буду присутствовать на некоторых из ваших встреч, прозвучал нежный голос азаани, и я отвлекся на неё, обрадовавшись возможности скрыть смущение перед новым учителем. Прошу воспринимать это как заботу и заинтересованность, а не как недоверие.
Ни в коем случае, ответил я.
Мы начнем с контроля над телом. Киан, сложив руки за спиной, сделал несколько шагов вперёд. Голос его стал ниже и серьезнее, но улыбка по-прежнему освещала лицо. Именно оно чаще всего выдаёт нас, в независимости от того, как хороша легенда. Финдир все подготовил, но разбирать её вы начнёте завтра. Сегодня тело.
Я бросил короткий взгляд на Финдира. Тот кивнул, подтверждая слова Киана, и я принял предложенную мне позицию прямо напротив разведчика. Первым делом было необходимо, как и всегда, нормализовать дыхание и биение сердца. Обладая опытом, я быстро с этим справился.
Отлично, произнес он, дотронувшись до моей шеи в месте, где пульс чувствуется отчетливее всего, и взял мою голову в ладони, устраивая наши глаза друг напротив друга. Всегда смотри в глаза. Будь уверен, не отводи взгляда, не отвлекайся на пышное убранство или роскошных дам. Если ты не сумеешь солгать, глядя в глаза, лучше не начинать притворяться вообще.
Его взгляд сверлил меня, проверяя на прочность. Внезапно все звуки вокруг стали невероятно привлекательным: я слышал дыхание Финдира в десяти шагах от нас, шаги птицы, крадущейся по веткам, треск льда на болоте под палящим солнцем. Держать взгляд в одной точке казалось почти непосильным, но в мгновение, когда я готов был сдаться, учитель отпустил моё лицо, довольно кивая.
Сколько зим назад ты родился?
Сто двадцать семь, ответил я, не задумываясь, всё ещё прикованный взглядом к его лицу.
В какой месяц?
В месяц сбора урожая.
Братья, сёстры?
Никого.
Солгал, резюмировал Киан, не промедлив и секунды. Обо всём.
Да, пораженно согласился я и размял плечи, ощутив, что пребывал в заметном напряжении. Как?
Часто сглатываешь слюну, пояснил он. Дыхание ровное, но волнение никуда не пропало, потому сохнет во рту. Стоишь прямой и твёрдый,
как палка. А зрительный контакт хоть и необходим, но, пожалуйста, не забывай моргать.
Понял, улыбнулся я, представив, как выгляжу со стороны. Буду над этим работать.
И не сжимай кулаки, добавил Киан, усмехнувшись. Ощущение, будто собираешься мне врезать. Не располагает к общению. В остальном неплохо, без лишних деталей. Попробуй сесть.
Финдир тут же появился за моей спиной со взявшимся из ниоткуда стулом, и я опустился на него, устроившись так, как мне удобно.
Расскажи про своего отца.
Он был полукровкой. Внёс вклад в стабильные отношения с Греей, был близок с двумя последними королями, но никогда не жил с людьми, рассказывал я, ощущая легкое покалывание в груди. На ресницы опустилась снежинка и, начав таять, попала в глаз. Я быстрым движением смахнул воду с лица. Был чудесным отцом и мужем. Я рос в любви, но мои сестры, к сожалению, практически его не застали. Он покинул нас не так давно.
Как он умер?
Разбойники на тракте. Отец ехал с дарами от короля после праздника осеннего равноденствия, однако задержался там допоздна и ехал уже по темноте. В те годы разбойников тут было больше, чем сейчас, и они действительно порой нападали на путников. Его убили, бесчестно всадив стрелу в спину.
Хотел бы я, чтобы ты солгал об этом, сочувственно произнес Киан.
А я и солгал. Короля было три.
Знаю, усмехнулся разведчик. Не трогай лицо, когда говоришь. Не чеши нос, не расчесывай волосы, не поглаживай подбородок. Выглядит, будто пытаешься спрятаться за руками.
Вы тоже солгали, сказал я, и Киан, изумленно вскинув брови, улыбнулся так, что кончики его губ потянулись вниз. Когда сказали, что знаете про мою ложь, вы скрестили руки на груди. Выглядит, будто пытаетесь спрятаться за руками.
Хорош. Он подошел и, смеясь, похлопал меня по плечу. Быстро учишься. Продолжим завтра, когда узнаешь легенду. Будем отрабатывать.
В такие дни, как этот, мне даже удавалось лечь спать до посветлевшего неба, чтобы встать, когда солнце едва покажется из-за горизонта. Однако сон не давал мне сил, а лишь отбирал их. В забвении мне часто виделись тревожные вещи: убийство друзей, пропажа сестёр, неудача при дворе. Порой в них появлялся Хант, счастливо женатый на Ариадне, и я едва сдерживался, чтобы не пустить молнию прямо ему в лицо, желая скрепить его губы навеки и больше не видеть самодовольной ухмылки. Если бы отделять явь от сна было проще, я бы вряд ли себя останавливал.
Повторялись сны, в которых корни деревьев сковывали меня, обвивая руки, ноги, грудь, не давая дышать и шевелиться, и наутро я часто находил на теле синяки, что болезненно сходили в течение долгого времени. Финдир успокаивал, говоря, что обладание магией открывает в нас своего рода порталы в другие миры, миры далёкие и нам незнакомые, и, возможно, кто-то оттуда пытался достучаться до меня, но просто не мог подобрать эффективный способ. Звучало как слабая отговорка, но уверенность учителя в своих словах, несомненно, подкупала, и через какое-то время я перестал обращать на увечья внимание.