Я знаю. Жаль, что я не ушла от него раньше. Мне следовало
Она остановила меня движением руки, мгновенно заставив замолчать.
Никогда не вини себя, Мория Лаво. Я не хочу больше ничего слышать о том, что-если это, что-если то. Что сделано, то сделано. Таков порядок вещей, ты это знаешь.
Да, мэм, сказала я с уважительным кивком. Лицо бабушки смягчилось. У меня не так много времени здесь с тобой, но я хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке, и что у меня есть одна просьба, прежде чем я уйду.
Ее глаза наполнились слезами, и все, что я могла сделать, чтобы не расплакаться сама. Это не было прощанием навсегда, это было просто увидимся позже. Она просто кивнула. Я знала, что она сделает все, о чем я ее попрошу.
Я взглянула на Тео и Баэля, прежде чем сделать глубокий вдох и подойти к бабушке. Я увидела момент, когда моя холодная аура коснулась ее кожи, и она вздрогнула. Ее дыхание вырывалось белым паром, но она не отшатнулась от меня.
Я наклонилась к ее уху и сказала достаточно тихо, чтобы слышала только она.
Подожди три дня, а потом найди меня. Дай мне эти три дня, и все обретет
смысл.
Отстранившись от бабушки Энн, я подмигнула, и, несмотря на ее водянистые, полные слез глаза, ее губы изогнулись в знакомой улыбке, которая всегда так сильно напоминала мне моего отца. Я знала, что она сделает в точности, как я просила, и подождет три дня, чтобы найти меня. Мне было нужно всего три дня. Три дня, и все будет кончено.
Мы начали исчезать, когда Теодор и Баэль вышли из дома, причем Тео первым исчез прямо сквозь стену. Баэль еще раз театрально поклонился, прежде чем последовать за Теодором.
Я буду скучать по тебе, бабушка, сказала я, пятясь назад, моя фигура уже теряла вид. Я так сильно люблю тебя. Не беспокойся обо мне. Если тебе когда-нибудь понадобится руководство, зови Мет Калфу.
Она даже не потрудилась кивнуть. Вместо этого она просто безучастно смотрела мне вслед, пока я не поняла, что она меня больше не видит. Теперь слезы свободно катились по моим щекам, когда мое сердце разбивалось из-за бабушки.
Я повернулась и уже собиралась исчезнуть за стеной, когда услышал ее шепот:
Ты найдешь это, Блубелл. Ты просто должна доверять крови Лаво, которая течет в твоих жилах.
Впервые в жизни я оказалась одна в центре большой палатки. Я отправилась на поиски Элли и оказалась здесь, где свет был выключен, не было видно серых лиц, и шоу временно закончилось.
В комнате было холодно, и единственный прожектор освещал центральное кольцо сверху. Я стояла в центре, с благоговением глядя на верхушку палатки. Она казалась намного больше, когда была пустой.
Я бродила по округе в поисках своего друга, но на самом деле мне хотелось еще немного разузнать. Я побывала на нескольких аттракционах, но не набралась смелости опробовать один из них, какими бы заманчивыми ни были операторы.
В конце концов я нашла дорогу сюда, и все, что я могла сделать, это смотреть на большую деревянную платформу, которая простиралась над центральным кольцом. Сбоку, между двумя соседними секциями трибун, была приставлена лестница. Я целую вечность не была в цирке, но помнила основы представлений, которые видела в детстве.
Накануне вечером мы были увлечены разговором во время выступления на трапеции, так что мне так и не удалось увидеть Элли во всей ее красе. Я пообещала себе, что исправлю это и досмотрю полностью ее следующее выступление.
Я улыбнулась про себя, поняв, что это означало. Если я планировала быть здесь на следующем выступлении, то это означало, что я действительно укрепилась в своем решении остаться здесь.
Слова бабушки звучали в моей голове снова и снова.
Ты найдешь это, Блубелл. Ты просто должна доверять крови Лаво, которая течет в твоих венах.
Она была права, и я собиралась последовать ее совету и принять эту новую жизнь после смерти.
Я очнулась от своих мыслей и взволнованно подошла к лестнице, которая вела на деревянную платформу. Я глубоко вздохнула, прежде чем поставить ногу на первую ступеньку, затем продолжила подниматься, пока не достигла вершины.
Ветер из открытой секции на козырьке палатки хлестал меня по ушам, принося с собой шелестящий звук, похожий на океанскую волну, разбивающуюся о берег, смешиваясь с далекой музыкой, которая играла всю ночь.
Было так приятно находиться здесь, высоко в небе, над всеми остальными, как будто я окунулась в момент чистого блаженства и свободы, где ничто не имело значения, кроме ощущения единства с самим собой впервые за то, что казалось двумя отдельными жизнями.
Пустые сиденья уходили далеко в тень, но свет все
мои бедра обеими руками и притянул меня к себе, так что наши тела были плотно прижаты друг к другу от груди до бедер, моя киска идеально прилегала к его члену, прямо под тонкой тканью его брюк.
Баэль откинул прядь волос у меня на затылке, наклоняя меня назад для глубокого, чувственного поцелуя. Его язык лизал мои губы, он покусывал, посасывал и пробовал на вкус. От его поцелуя я трепетала и извивалась.
Я подпрыгнула, когда почувствовала язык у себя между ног. Баэль не переставал целовать меня, и я не смогла бы отстраниться, даже если бы захотела, чего я не делала. Его поцелуй имитировал то, что Теодор делал с моей киской, его язык кружил и щелкал.