В холле ребята попрощались до ужина и разошлись. Как странно, среди старост нет зубрил: никто не сидит над учебниками в библиотеке и не заучивает материал.
Евгений расслабился на постели с книгой, заголовок которой гласил: «Чародеи и нейрохирургия».
Вы ходили в библиотеку?
Хозяин перевернул страницу и подпер рукой подушку.
Я тоже не ожидал, что она у них есть.
Повисла пауза.
Я прилегла и прикрыла глаза. Длинный насыщенный день, как впрочем, и все остальные. Евгений никогда не сидел на месте постоянно в движении и препираниях то с отцом, то с кем-то ещё. Год назад он наотрез отказался присутствовать на встрече с министром просвещения. Конечно же, Демонов разозлился. Конечно же, Демонов насильно привёз сына, и тот весь вечер подпирал плечом камин с отсутствующим лицом, не удостоив и словом никого из гостей. После, конечно, вспыхнул по установившемуся обряду очередной скандал правитель сыпал обвинениями в недостатке ума, а следовательно, и дальновидности, и тонкости суждения. Преемник с небрежностью заводского рабочего развалился в кресле и невозмутимо попирал шаблонные приличия, так тщательно поддерживаемые отцом. Взбешённый Владислав Алексеевич перекинул пламя речи на родню покойной жены на никчёмных Артемьевых, которые «всю жизни пребывают в мечтах и купаются в необоснованном расположении со стороны двора».
И если бы не родственные узы, он, архонт, давно бы вышвырнул бездарного главу их рода, то бишь «твоего обожаемого дядю!» из столицы.
Ангелова, начал Евгений, и я приняла вертикальное положение, попросила одолжить тебя ей на один выходной.
Он оторвал взгляд от чтения и вперил в меня.
Как я понял, она с остервенением репетирует роль владелицы всего моего имущества.
Что вы ей ответили?
Признаться, я не горю желанием отдавать тебя ей хотя бы на час, а тут почти весь день.
Он вытянул руку, и стакан с виски поднялся над столом, преодолел разделяющее расстояние и был пойман цепкими пальцами.
Я бы послал её к дьяволу тотчас, но девчонка взрослеет на глазах, хозяин сделал два глотка, она попросила меня прилюдно.
Вы не могли отказать и согласились.
Да. В тот момент мне хотелось оттаскать её за косу, но если учесть мою пылкую любовь с малолетства, о которой все успели прочесть, выглядело бы престранно. Мне ничего не оставалось, как согласиться, с одной, правда, оговоркой: «Мне надо подумать».
И что вы решили?
Евгений захлопнул книгу и похлопал по кровати рядом с собой безмолвный жест, призывающий меня подойти.
Я присела на самый край. В глазах хозяина блестели весёлые искорки. Со мной не нужно церемониальных правил, светской учтивости и благородной сдержанности. Мне не нужно доказывать, как он рад меня видеть и что он всенепременно будет на званом вечере, куда я его приглашаю. Он может по-злому, грубо сострить и приказать замолчать, потому что звук моего голоса начал раздражать. И тем более, ему не нужно заглаживать вину, когда нечаянно-негаданно солнце выйдет из-за туч и раздражение опустит змеиный капюшон. Он снова будет бодр, а я рядом несмотря ни на что. Я знаю, что он ценит мою преданность и потому прозвучавший вопрос мало удивил:
Решать тебе, Хитоми-сан. Ты хочешь?
Нашим отношениям семь лет и за прожитые плечо к плечу года он научился иногда спрашивать мое мнение ничуть не чародейский поступок.
Если только вы не против, хозяин.
Евгений помрачнел и одним резким движением оказался рядом. Пальцы сошлись на подбородке и подтянули к себе.
Мои познания в истории скудны, но их хватает с уверенностью утверждать о ликвидации рабства несколько веков назад.
Простите
Его рука все ещё меня держала, он вскинул мне голову, и у меня пропала возможность отвести взгляд. Он заставил смотреть прямо в глаза, как кролик смотрит в последние секунды перед броском змеи.
Ты не сабмиссив, чтобы я был твоим хозяином.
Да.
Его пальцы разжались, и Евгений вернулся к изголовью кровати. Я потупилась.
Евгений не выносил, когда я называла его «хозяином», но порой ненавистное слово слетало с губ, и расплата была страшна подъем на час раньше, ушат холодной воды или кофе с молоком и сахаром. Еще больше он не любил, когда я обращалась к нему Ваше Высочество. Как-то он признался, что эти слова отдаляют меня от него.
Книга снова захватила Евгения. Погрузившись в чтение, казалось, он полностью отрешился от мира и забыл обо мне. Но я знала стоит встать без разрешения, и брови сойдутся в битве у переносицы.
Как я сказал, решение за тобой.
Благодарю, Евгений Владиславович.
Он перевёл взгляд с «Нейрохирургии» на меня, сощурился и безапелляционным тоном приказал:
Если поедешь с ней, выбери другого охранника.
Что-то случилось? я моментально напрягалась.
Да. Мне не нравится его куртка. Сразу видно прислужник отца, губы презрительно изогнулись.
Поняла. Поставить кого-нибудь из наших?
«Наши» Роман и Илья.
Тот, что стоял ночью, у него нет проблем со вкусом.
Илья.
Хорошо. Я обо всем позабочусь.
Ты знала о новогодней традиции?
Вы о бале?
Хозяин фыркнул, словно я спросила настоящую чушь.
Я о турнире. Поединке. Конкурсах. Называй, как хочешь.