Ко мне заезжал Матвеев.
Гмвот как?
Да. Говорил о долге, женитьбе. По правде говоря, для него долг и женитьбы слова синонимы.
Крысы первыми чувствуют опасность, ответил Артемьев и сделал несколько глотков.
Дядюшка, о какой опасности вы говорите?
На лестнице зашуршали юбки, раздался голос хозяйки и дверь распахнулась. Артемьев, облокотившись о камин, принял расслабленную позу.
Ах! Мой Женя приехал! тетушка, чьи руки пахли медом и травами, радостно вскрикнула
и бросилась к Евгению.
Она тоже считала его своим сыном. И хоть мой хозяин бывал у них каждую неделю, она неизменно встречала его так, будто в последний раз видела лет пять назад.
Надежде Валентиновне, женщине немного полноватой, вселенная не дала испытать радость материнства три беременности закончились выкидышами, а четвертая мертворождённой девочкой. Врачи, обследовав, вынесли вердикт ее организм не способен выносить. Артемьев возил ее к лучшим специалистам, обращался к шаманам и магам, но ничего нельзя было изменить. Порой, даже магия бессильна. Тогда Надежда Валентиновна обратила всю свою материнскую любовь и заботу на Евгения. Она баловала, ругала и воспитывала его как сына.
Мой мальчикЖеня Старушка любовно гладила его по волосам. Маленькие темные глазки, наполненные нежностью, светились от счастья.
Как вы себя чувствуете?
Ноги и спина не дают покоя. Александр Андреич свидетель вчера вон оделась, машину подали, а как выходить поясница разболелась, не разогнуться. Вот муженёк и оставил дома. А ведь я так хотела посмотреть на тебя и Лизочку. Какая она красавица у тебя. Дай-то вам счастья и детишек.
Евгений улыбнулся добродушной тётушке. Ей было невдомек, что помолвка состоялась против его воли и тем более она не знала о вчерашнем скандале.
Что же ты ее не привез? Никогда не привозишь. Мы бы с ней здорово провели время. Где она учится? Всякий раз вылетает из головы.
Надежде Валентиновне нет пятидесяти, но она уже седая и страдает от забывчивости. Проблемы с памятью сделали ее почти невыездной. Чем чаще я сюда приезжала, тем больше замечала суетливость и беспокойство, складывающиеся в образ бабушки, пекущей перед приездом внуков пирожки.
На Камчатку, тетушка, в Петропавловск-Камчатский.
Наш Женя полетит с ней, добавил дядя.
На секунду тетушка замерла, но затем взгляд ее увлажнился, и она снова обняла Евгения.
Какой ты молодец! Я все сама хотела тебе предложить. Так вы лучше узнаете друг друга. Хотя, постой. Она задумывается. Ох, моя память! Да-да. Иногда просыпаюсь и совершенно забываю, что должна делать. Если бы не Александр Андреич совсем бы пропала. Она снова замолчала, припоминая, о чем говорила. А-а, так вот. Ну да, ну да. Вы же с детства дружите. Да-да. Нет ничего лучше, когда дружба перерастает в любовь. Ах, сквозняк! Совсем ребенка не бережешь, простудить хочешь? обратилась старушка к мужу.
Тётушка, не беспокойтесь. Окно я открыл.
На ее морщинистом лице застыло выражение неодобрения, но от ласковой улыбки Евгения Надежда Валентиновна вновь начала светиться.
Я велела приготовить твои любимые щи и цыплёночка зажарить. Совсем отощал, бедненький. Отец не кормит? Как можно управлять государством, когда собственный сын голодный.
Евгений наклонился и обнял любимую тётушку. Она мягкая и теплая, словно пуховое одеяло так и хочется зарыться и забыться.
Старушка отстранилась, вглядываясь в лицо племянника, и провела рукой по волосам.
Смотрю на тебя и вижу Ксюшу. Глаза ее, Артемьевские. А когда улыбаешься ямочка появляется на левой щечке, совсем как у нее когда-то
Надя, попросил муж и замолк.
Все трое синхронно обернулись к портрету, а с него все также глядела Ксения Андреевна. В одной руке шляпка, в другой подснежники. Я видела картину сотни раз, но именно сейчас она производила странное впечатление. Мне почудилось, что покойница вот-вот выйдет из рамки, спустится по диванчику в белых туфельках и благословит сына. Наверное, не меня одну посетила такая мысль, ибо отвернувшись от портрета, все трое были подавлены.
Тягостное молчание разрушила Надежда Валентиновна. Она встала на носочки, поцеловала в щеки племянника и ушла накрывать на стол.
Пойдем. Она до сих пор не любит, когда опаздывают к столу.
Евгений отпустил меня на кухню поужинать с прислугой. Он провел у дяди еще два часа и отправился в аэропорт прямо от него.
Отец и сын даже не попрощались. Для них подобное было в порядке вещей, но теперь разрыв между ними сделался непреодолимым.
Мой хозяин не любил летать с кем-то из посторонних и предпочитал пользоваться правительственными самолетами, в частности тем, которым летал отец. В нем были расположены кабинет, конференц-зал, бар, две спальни и ванная комната.
Когда мы были готовы подняться на борт, фары двух машин, подъезжающих к трапу, осветили посадочную полосу. Машинально я заслонила Евгения и потянулась к катане мы не ждали гостей. Черный внедорожник со знакомыми номерами затормозил, а следом за ним и второй.
Вышла Ангелова со своей подругой.
Я все еще стояла спиной к хозяину
и не могла видеть его реакции, но я почувствовала, как его грудь напряглась, а затем над моей головой раздалось: