Что произошло дальше, я сам не понял. Какой-то миг и мой кулак впечатался в скулу Ханса. Ещё миг и этот напыщенный индюк отлетел в окно, пуская по стеклопакету трещины, словно это было самое простое стекло.
Ты совсем придурок, Яр?! взорвался архитекторишка, сплёвывая
кровь на пол. А если я расскажу об этом своему отцу?
Валяй, с безразличием ответил я. А я расскажу, какой ты воспитанный и галантный джентльмен, Айлин. Слово в слово ей всё передам. Идёт?
Я повернулся и решительно вышел прочь. Больше мне было с Хансом говорить не о чем. В спину посыпались проклятия, что я ещё пожалею, но, если честно, было абсолютно плевать. У нас, цваргов, регенерация высокая, наутро у Ханса не останется и следа от моего удара, а если у него имеются мозги, то окровавленной мордой он сегодня вечером больше не будет светить.
Нахлынувшие чувства куда-то гнали, я шёл, кипя от негодования и думая, как же много вот таких вот Хансов среди цваргов, которые потребительски смотрят на террасорок. Это цваргини прекрасно знают свои права, рождены на планете как «сокровище нации» и будут требовать танцевать вокруг них канкан, годами выбирая супруга пореспектабельнее, а террасорки милые и робкие по своей природе и воспитанию Я сам не заметил, как под действием эмоций неожиданно уловил остаточный след бета-колебаний Айлин и вырулил к боковой мраморной лестнице, как раз когда фигура сестрёнки покачнулась на середине, попыталась схватить перила, но промахнулась в последний момент.
Глава 4. Сделка
АйлинДура! Дура! Идиотка!
Никогда больше не пить! Никогда не надевать каблуки! Никогда не носить такие длинные неудобные платья! А-а-а!
Вся жизнь промелькнула перед глазами. Я испугалась, что разобью голову насмерть или сломаю позвоночник, как крепкие руки подхватили меня одновременно за талию и под затылок, в том самом надёжном и защитном жесте, каким каждая мать укачивает своего малыша.
Сердце всё ещё колотилось в груди как сумасшедшее, когда перед лицом очень близко возникли тёплые серо-коричневые глаза. У нас на родине такой оттенок называют «пепельная дюна».
Осторожнее, Айлин. Голос сводного брата прозвучал так мягко, словно бархат обернул и приласкал мои потрёпанные нервы.
Я попыталась поблагодарить, но предательские лёгкие отказывались служить хозяйке. Бескрайние пески! Да мне и ноги, и руки отказали, как инвалиду-параплегику.
Ты в порядке? спросил он, не отпуская меня. Его пальцы по-прежнему удерживали за талию, а ладонь под затылком едва ощутимо дрожала, как будто это он, а не я, только что пережил головокружительное падение.
Древние джинны, если вы существуете, пожалуйста, продлите этот момент!
Я да наверное, пролепетала, чувствуя, как лицо заливает краской.
Яр чуть нахмурился. Чувственные сливовые губы сжались в тонкую линию, словно он всё ещё не был уверен, что я не пострадала. На миг представилось, что Яр сейчас наклонится и поцелует Собственная фантазия породила ещё большую вспышку страха, как только я осознала, что Яранель может учуять мои эмоции. Но Яр отреагировал так, как реагировал всегда как очень правильный старший брат.
Не надо было пить, Айлин, строго пожурил он. Что за глупая идея пить алкоголь вместе с посторонним цваргом, прекрасно зная, что на тебя спиртное действует сильнее, чем на него! Чтобы я больше такого не видел, понятно?
Так я просто устала, каблуки и платье... вяло попыталась объясниться, всё ещё утопая в чарующих пепельных дюнах и колыбели мощных рук сводного брата.
Угу, и «Лазурис Альба». Я всё понял. Держись.
Да я сама могу дойти
Но прежде чем я успела возразить, моё тело играючи подняли в воздух, и пришлось обхватить Яра за широкие плечи.
И дойти сама можешь, и всё разбить по дороге это мы уже проходили, привычно проворчал заботливый Яр, неся меня вверх по ступенькам в комнату.
Я замолкла, уткнувшись носом в мужскую шею и внутренне шалея от тепла от его тела. Движения Яранеля были такими плавными, будто он совсем не чувствовал моего веса. Неожиданно в голову пришло давнее воспоминание, как Яр вот так же играючи пронёс меня на руках добрых семь километров.
Ты что такая тихая? вдруг спросил он где-то над ухом, пощекотав горячим дыханием.
Да так, вспомнила кое-что из детства Помнишь, как мы сбежали летом в горы и ты решил показать, как умеешь лазать по вертикальным стенам?
Да-а-а, протянул сводный брат с коротким смешком. Я был идиотом. Хотел похвастаться перед тобой, какой сильный, но мне и в голову не пришло, что ты станешь повторять. Ни одна из моих знакомых девушек не рискнула бы туда полезть. Из-за меня ты разбила коленку.
Все твои знакомые девушки были приличными цваргинями, а я единственная и неугомонная террасорка, которой остро требовалось попробовать всё на свете, с улыбкой возразила я. Ты не мог предвидеть,
что я обзавидуюсь и полезу вслед. К тому же ты тогда нёс меня на руках через поля и луга.
Если понадобилось бы, то пронёс бы и снова. Ты почти не изменилась в весе. А вот мы и в твоей спальне.
Меня бережно сгрузили на кровать, и только сейчас я заметила алые разводы на рукавах Яранеля. Ну и своих собственных, разумеется, только на вечернее платье мне было плевать, в отличие от рук брата.