Скорее всего, проделки Многоликой. Значит, нам надо поспешить, раз она уже обратила свой взор на столицу.
Мужчина резко замолчал, и дым вокруг его фигуры всколыхнулся. Я тоже замерла, испуганно ища глазами спасительный выход.
Уже здес-с-сь, иди же сюда с-светлая душ-ша. Его шипящие нотки в голосе пробирают до дрожи и меня тянет к нему, хочется за что-нибудь зацепиться, чтобы избежать этой встречи, но моё сознание мне снова не подчиняется, и я опять начинаю слышать звон молотков в моей голове. Хорош-ша.
Нам хватит её силы, господин? Или придётся искать ещё?
Тот дым, что струился вокруг этих чёрных фигур, стал от них отделяться. Я в ужасе наблюдала, как он преобразуется в длинные щупальца, что тянутся ко мне. Ещё секунда и они меня поглотят. Резкая яркая вспышка, и я снова чувствую, что моё сознание только моё и призрачное тело мне опять подчиняется. Резкий рывок и меня с бешеной скоростью поднимает куда-то наверх. Последнее что я услышала, прежде чем проснуться был громогласный рык и взбешённое «Многоликая!»
С трудом разлепила глаза, ощущая, как меня душат мои собственные слёзы. Заставила себя пошевелиться, чтобы почувствовать, что моё тело подчиняется мне и только мне, и с моих губ слетел полный боли стон. Такое ощущение, что на мне пахали целую ночь, хотя... бросила взгляд в окно. Глубокая ночь, только взошла полная луна, освещая небо, даже звёзд не видно. Вздрогнула, когда послышался скрип моей двери.
Что случилось? немного взволнованный голос Дамиана показался мне до боли родным, а комната резко показалась безопасной. Судорожно выдохнула и почувствовала, что меня начало отпускать нервное напряжение. Слёзы очертили влажную дорожку на моих щеках, но остановить их я не могла.
«Всё-таки истерика», проскочила мысль, прежде чем я почувствовала горячие объятия и то, что меня начали гладить по спине.
Не знаю, кем Дамиан работает у Многоликой, но подушка для слёз из него вышла замечательная. Хотя я не ожидала такой искренней заботы от мужчины, что показывает своё исключительное холодное отношение ко всем окружающим. Моя слезливая истерика очень быстро закончилась, по крайней мере, я не захлёбывалась в собственных слезах, а уже тихо всхлипывала, уткнувшись лицом ему в грудь. И даже обняла одной рукой, прижимаясь покрепче. Ни одной мысли не возникло, чтобы возмутиться и прогнать его за то, что он расположился на моей постели и прижал меня к себе, успокаивая. Было так хорошо и приятно, а ещё был запах перечной мяты, что успешно прогнал плохие запахи из моего сна. Все неприятные ощущения, которые я испытывала, только проснувшись, пропали.
«Мечта, а не мужчина», поймав себя на этой мысли, перестала обнимать мужчину и попыталась отстраниться. Над ухом хмыкнули.
Лежи спокойно.
Я уже успокоилась. Спасибо. И снова попыталась отодвинуться, чувствуя, как мои щёки начали пылать.
Расскажешь, что произошло? мягко спросил он, полностью игнорируя мои попытки, только прижал покрепче.
Пришлось смириться, не скажу, что мне было сложно это сделать. Где-то глубоко внутри себя я была только рада этой возможности. Даже обида за то, что он обманул меня с приказом его величества, а здесь в академии представился, прошла. Вспоминать не хотелось, слишком живыми были воспоминания и ощущения. Но всё-таки умалчивать я не стала, в подробностях описав всё, что происходило и даже то, что ощущала. Успела заметить, как напряглись его мышцы, когда я сказала, что запахи были как настоящие, что зародило во мне зерно сомнения, что никакой это был не сон. А вот рассказ о том, что страшные щупальца так и не смогли до меня дотянуться вызвали у него довольный смешок.
Что? поинтересовалась, особо не ожидая услышать от него ответ.
Просто я ломал голову над тем, для чего создательница установила на тебя такую странную защиту, а ответ нашёлся так просто. Пояснил он, ещё больше вызывая у меня недоумение, и накрывая нас одеялом, чтобы снова меня обнять.
Т-ты что делаешь? я даже заикнулась немного.
Спать собираюсь, разве не видишь? И вот вроде бы невозмутимый ответ, но почему-то мне кажется, что ему сейчас весело.
Тут? Зачем? И мне совсем не показались эти вопросы глупыми.
За тем, чтобы ты во сне больше никуда не летала.
Из-за того, что его голос был серьёзен, я резко закрыла рот, подавив на корню всё своё возмущение и проглотив готовую сорваться с языка колкость. Я молчаливо согласилась, потому
что ещё раз в эти серые коридоры со странными чёрными личностями мне не хотелось. Лишь развернулась к нему спиной, и да, мне разрешили это сделать, только обнимать не перестали. Уже почти закрыла глаза, как вспомнился его ответ.
На мне защита Многоликой? Какая?
Такая, из-за которой мне придётся тебя завтра слишком часто целовать. Спи.
Если он серьёзно думал, что ответил на мой вопрос и утолил моё любопытство, то он сильно ошибался. А ещё хорошо, что я лежала к нему спиной, потому что я снова вспыхнула. Это получается, что в прошлый раз, когда я потеряла сознание, не доходя до экипажа, поцелуй был не как знак внимания, волнения или чего-то ещё, а чем-то другим? Только хотела начать его расспрашивать, как меня сильнее прижали, намекая на то, что разговор на сегодня окончен. Я так не думала, но... можно же это обсудить завтра? Повертелась, устраиваясь поудобнее, и услышала тихий стон. Спросить в чём дело не успела, потому что почувствовала, что сзади в меня упирается что-то твёрдое.