А ты была в таком прекрасном платье. Он морщится. Quelle horreur! (Какое безобразие! на франц.)
Ого.
Я хватаюсь за это. А вот это интересно.
Он бросает на меня невинный взгляд. Ты говоришь по-французски.
Одна фраза не говорит об этом.
Но его глаза слегка прищуриваются. Он разворачивается и отходит от машины, и я улыбаюсь про себя. Я приближаюсь к истине. Я собираюсь получить ответы, говорю я, садясь на водительское сиденье и глядя на него снизу вверх. Хочешь ты этого, или нет.
На мгновение я подумываю рассказать ему о своей бессонной ночи и шепотах в подвале, но потом думаю о парнях, которых я видела этим утром, о том, как они вообще не узнали меня, и передумываю. Я докопаюсь до сути тайны, которая заключается в Антуане Мариньи. Но я не собираюсь давать ему ни малейшего шанса вмешиваться в мои мысли. Что бы он ни сделал с теми людьми, я не хочу, чтобы это случилось со мной. Насколько я знаю, он мог бы убедить меня поверить, что я вообще никогда не владела особняком.
Я начинаю разворачиваться, и он поднимает руку. Я высовываю голову из окна и бросаю на него свой самый властный взгляд. Что?
Он указывает на землю.
У твоего «Мустанга» утечка масла. Это обычная проблема в этой модели.
Утечка масла. Серьезно?
Эта машина классика. Мне больно видеть, как она страдает.
Он беспомощно разводит руками.
Ты невыносим, знаешь да?
Он ухмыляется, на этот раз открыто, и я поворачиваю голову и разворачиваю машину задним ходом.
Куда теперь, Нэнси Дрю? зовет он, когда я выравниваюсь.
Не твое дело.
Я ускоряюсь с чуть большей силой, чем необходимо, и оставляю его стоять на дороге, что было бы намного приятнее, если бы он все еще не ухмылялся мне. Я еду по Главной и сворачиваю на Третью улицу. Магазин мамы Касс находится справа, милое маленькое заведение с колокольчиками на ветру и огромным хрустальным шаром в витрине. На табличке в окне написано «Путь ведьмы». Игра слов не может быть более подходящей, мрачно думаю я, открывая дверь. Я поворачиваюсь, чтобы закрыть ее, и Антуан Мариньи машет мне с другой стороны улицы.
Он никак не мог добраться сюда так быстро пешком. Он даже больше не пытается притворяться нормальным. Эта мысль должна быть ужасающей. Вместо
этого я заинтригована и совершенно не в состоянии прекратить свои поиски. У меня такое чувство, что я на беглом поезде, направляюсь к месту назначения, которое я одновременно хочу найти и боюсь прибыть. Это странно волнующе и в равной степени расстраивает.
Я подавляю детское желание показать ему язык и вместо этого довольствуюсь свирепым взглядом.
Колокольчики, висящие над дверью, звенят приятным звуком, когда я захожу в «Путь ведьмы», улыбаясь даме за прилавком, которая, как я предполагаю, является мамой Касс.
Харпер.
Маму Касс можно представить как Касс через двадцать лет в будущем, ее улыбка такая же открытая и приветливая, как у ее дочери. Я Селена.
Копна косичек на ее голове даже выше, чем у Касс, и обернута ярко-оранжевым шарфом, под которым она носит свисающие серебряные серьги. Она указывает на мою машину. Касс сказала мне, что ты водишь розовый Мустанг с откидным верхом. говорит она, объясняя, почему она знает мое имя. Она также сказала, что ты придешь повидаться со мной.
Она смотрит мимо меня в окно и хмурится. Антуан Мариньи пришел сюда с тобой?
Нет. Просто игнорируйте его.
Она бросает на меня любопытный взгляд.
Он хочет купить мой дом. Мы на самом деле не сходимся во взглядах на этот счёт.
Я понимаю, говорит она таким тоном, что похоже она действительно не понимает. Решив, что разумно сменить тему, я говорю: Касс сказала мне, что вы могли бы помочь с проклятием особняка Мариньи.
Ах.
Она смотрит на меня так, словно говорит, что больше ничего не скажет, пока я не заговорю.
На самом деле я не знаю, что это за проклятие, говорю я. Но с тех пор, как я переехала в этот дом, мне стали сниться очень плохие сны.
Она пристально смотрит на меня, и я опускаю глаза. Это один и тот же сон, говорю я. Женское лицо. Она просит меня о помощи.
И это все?
Я нерешительно пожимаю плечами и отвожу взгляд. Более или менее.
Я понимаю.
Селена наблюдает за мной. Ну, многие старые дома здесь связаны с магией. Ты знала, что когда-то это была территория Натчезов?
Я только что узнала об этом.
Верно. Что ж, натчезы были одной из самых могущественных индейских наций с захватывающей историей. Их вожди были известны как Великое Солнце. Каждый из них был рожден дочерью последнего Великого Солнца, так что это была матрилинейная культура.
Она делает паузу. Ты должна остановить меня, если я начну надоедать, Харпер. Касс наверное уже сказала тебе, что я могу говорить об этом весь день.
Все в порядке.
Я хочу сказать ей, что облегчение от разговора с кем-то, кто не считает мои сны сумасшедшими или даже необычными, похоже на прохладную воду в пустыне. Пожалуйста, говорите дальше. Теперь это мой дом, и я приму любой совет, который вы, возможно, предложите.
Ладно. Но останови меня, если я заговорюсь.
Она опирается на стеклянную столешницу. Натчезы верили, что брак за пределами их собственного племени укрепляет их кровь, поэтому они заключали союзы с чужаками даже с белыми людьми. В первые дни Дипуотер было много браков между французскими поселенцами и натчезами. Всякий раз, когда это случалось, как гласят легенды, натчезы направляли свою собственную магию в земли, захваченные французами. Потом, позже, пришли рабы и принесли свою собственную магию. Итак, эта часть Миссисипи стала местом, где пересеклась вся эта магия.