В период дождей свободных минут у меня и для сна не хватает.
Я не ожидала, что мужчина так просто оставит меня одну. Подойдя к окну, я увидела, как он, управляя дитконами, поехал прочь. И это называется счастливое воссоединение отца с дочерью, которую он от роду не видел? Впрочем, он ведь вполне уверен, что я никуда отсюда не денусь. Если у нас с Аврином ничего не выйдет, то так и будет.
Напарник мой дал мне такие указания: спокойно дожидаться его и попробовать написать заклинание для возвращения. Больше всего волновалась я из-за этого «спокойно». События последних часов никак не способствовали спокойствию. Но в борьбу с внутренней нервной дрожью вступил голод, перетащив на себя все мои заботы.
На кухне, где печь заменял большой прямоугольный камень, я сделала себе горячий чай и обнаружила в вазочке печенье из рыхлого теста. Заметила, что в Рилане как-то туго с продовольствием. У демонов особый рацион, но где же они питаются? Хорошо, что я привыкла есть понемногу, иначе бы всё время пребывания здесь провела бы под требовательные зовы желудка.
Попивая чай из неглубокой чашки, я направилась на следующий этаж. Первая дверь по коридору была приоткрыта. Я заглянула за неё. Комната со стенами синего цвета и голубым потолком мне понравилась, хотя я и была настроена весьма скептически. Зелёное покрывало с бирюзовыми ромбиками и белые подушки соблазняли меня прилечь на кровать. Но первым делом, поставив пустую кружку на аккуратный столик, я подошла к шкафу. На его полках действительно лежала одежда, а внизу стояли длинные сапоги. Стянув с себя халат и сорочку, позаимствованные у Фира, я на мгновение замерла, рассматривая себя в зеркало, висящее на внутренней стороне дверцы шкафа. Бледная кожа обтягивала рёбра и выпирающие ключицы, соски маленьких грудей смотрели в разные стороны, а ввалившийся живот норовил прилипнуть к позвоночнику. Насмешкой в голове отразились слова Аврина: «Мне тоже нравится тебя разглядывать, хоть ты и не похожа на девушек с ярмарочных плакатов». И что могло привлечь мага в этой мальчишеской фигуре с пародией на грудь и талию? Или у него испорченный вкус?
Отвернувшись от зеркала, я торопливо стала натягивать на себя первые попавшиеся вещи. Желание скрыть непривлекательную наготу граничило с ненавистью к самой себе. Были ночи, когда я долго оплакивала свою некрасивость. Единственное, чем могла гордиться, это длинная коса чёрных волос и глаза цвета грозового неба. Но сегодня поняла, что и тем, и другим пошла в отца. Любить себя теперь и вовсе не за что!
Крутанувшись, я вновь глянула в зеркало: зелёная кофта с длинными рукавами и высоким воротом до подбородка и серые брюки были мне великоваты, но зато зрительно прибавляли мне несколько килограмм. Подумав, я всё же сунула ноги в сапоги, задвинув свои ботиночки в угол.
Сидеть на одном месте у меня не получилось, хотя я и пробовала. Прочитав в маминой тетради несколько её первых заклинаний, одно из которых было о телепортации, я отправилась на поиски письменных принадлежностей. Идея наведаться в личные комнаты Варата злорадной вспышкой озарила меня. Поднявшись на четвёртый этаж, я оказалась в узком коридоре перед двумя дверьми. Толкнула первую и увидела ряды книг на полках. Интереса это зрелище не вызвало. Другая дверь так же поддалась мне. За ней оказался кабинет. У широкого окна стол и кресло. На полу множество ящиков с торчащими из них тканями, бумагами, сверкающими кристаллами. А дальше ещё одна дверь.
Мне хотелось порыться в непонятных вещах, разбить что-нибудь на вред мужчине, но я, сдержав все порывы, дошла до второго выхода из кабинета. Спальня с кроватью и шкафом открылась моему взору. И портрет в полный рост на стене напротив окна. Я смотрела на изображение молодой женщины и с недоумением позвала:
- Мама?
Глупо разговаривать с картиной, но я видела будто живое воплощение. Русые вьющиеся волосы, скрадывая пухлость румяных щёк, воздушными локонами спускались на плечи. В тёмно-карих глазах блики солнечного света и счастья, а в изломе приятной улыбки столько любви. В шутливом полупоклоне мама слегка склонилась вперёд, придерживая одной рукой подол длинного бордового платья, а другую отвела в сторону. Мне казалось, что вот-вот женщина на портрете выпрямится и упрёт кулаки в бок, а потом в притворной строгости спросит: «Ювиль, почему опять не доела обед?».
А что представлял Варат, глядя на нарисованную копию покинутой возлюбленной? Как смел он наслаждаться её красотой после своего предательства? Или же не наслаждением, а наказанием для него является этот портрет? А может ядовитой пьянящей смесью и того, и другого?
Впервые я позволила себе усомниться в категоричной ненависти к отцу. Его прошлые поступки ведь не
там написано, но усталость сняла с меня всю ответственность.
- Варат не причинит тебе зла, за то что ты нам помог? почему-то именно это беспокоило меня сейчас больше всего.
- С точки закона я не совершил ничего запрещённого, - пожал плечами Фирналь. Он кинул саблю на землю и развёл руки в стороны. Обнимешь перед расставанием?
Я искоса посмотрела на Аврина, который продолжал молча читать. Переместимся ли мы куда-то? Сработает ли заклинание? Сколько времени у меня есть?