Я сжала его ладонь и потянула за собой. Спотыкаясь, он сделал шаги шире, чтобы не отставать, и я увела его от сгоревшего дома в сторону, куда улетел Рикр.
Разве не ты укорял меня в том, что я не могу простить ошибки людям? резко сказала я, потянув его за руку, чтобы он шагал дальше. Это касается и тебя. Тебе нужно себя простить.
Разве не ты говорила, что есть то, что нельзя простить?
Ты не сжег это мест сам. Ты недооценил врага. Если бы на твоем месте была я, ты не сказал бы, чтобы я не винила себя так?
Он сжал губы в тонкую линию.
Наверное, но это не означает, что мы это можем сделать.
Мои пальцы впились в его. Его сдавили мои. Мы держались друг за друга, шагая по долине. Я не замедлилась, пока мы не перебрались через рухнувшую ограду, отмечавшую бывшее пастбище у здорового леса. Я не замедлилась, зелень окутала нас, и запах
растений смыл горький пепел.
Я не замедлилась, пока нас не окружил яркий пульс жизни, и я не перестала ощущать пустую смерть долины. Я остановила Зака. Я высвободила руку, повернулась к нему и шагнула ближе, а потом обвила руками его талию, прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза.
Он застыл, словно ожидал, что нож окажется в его спине в любой момент.
Я тебя утешаю, дурак, буркнула я. Или лучше тебя ударить?
Он молчал, а потом скованно обвил руками мои плечи. Он был увереннее, когда прижимал меня к стене и целовал. Эмоциональное утешение было чуждым для нас обоих.
Я глубоко вдохнула. Я выдохнула, вдохнула снова и запела:
Моя любовь сказала мне: «Мои братья не против, и родители не станут тебя укорять». А потом она отошла от меня и сказала: «Я ненадолго, любимый, до встречи в день свадьбы».
Горестная песнь о потерянной любви тихо слетала с моих губ. Руки Зака крепче сжали меня, и он не дышал, пока я перешла к следующему куплету об обреченной будущей невестой, которая не попадет на свадьбу.
А потом она устремилась домой, в свете звезды, пока лебедь вечерний по озеру плыл.
Он коснулся ладонью моего затылка, его пальцы скользнули в мои волосы. Он опустил голову и слушал, его дыхание задевало мою челку.
И я улыбнулся, а она ушла со своими вещами, и тогда я последний раз видел ее, я прильнула к нему, прижалась к его груди и начала последнюю часть. Прошлой ночью я видел свою любовь, она тихо вошла, я не слышал ни шага. Она ближе ко мне подошла и
Хватит, прошептал он хрипло. Этого хватит.
Я утихла, повернула голову и прижалась лицом к его шее. Я ощущала его пульс под челюстью, и его горло двигалось, когда он сглотнул.
Я надеялась, что это будет очищающим, пробормотала я. Пение работает на лошадях.
Сейбер, я не лошадь.
Я знаю. Просто я не смущение наполнило меня, и я отодвинулась от него. Забудь. Я не должна была.
Он обвил меня руками, притянул к себе так сильно, что воздух вылетел из моих легких.
Спасибо. За попытку. Это помогло.
Я помедлила, а потом расслабилась в его объятиях.
Зак Я не говорила это раньше, но спасибо за все на прошлой неделе с моими родителями, Рикром и Лутиром. Я бы не выдержала это одна.
Я прикусила губу. Я должна была сказать: «Я не выдержала бы все это без тебя».
Я отодвинулась, и он отпустил меня. Я отошла на два фута, посмотрела на его лицо. Он глядел на лес. Морщинки горя собрались у уголков его рта, глаза потемнели от печали и сожалений.
Я переплела наши пальцы. Он взглянул на наши ладони, сжал мои пальцы. Учитывая, как мы ранили друг друга, он был последним, кого я должна была утешать, и я была последней, от кого он должен был принимать утешения. Но мы были тут, двое сломанных, пытающиеся не развалиться.
Тиллиага видно? спросила я.
Я позвал его. Он скоро будет.
Я нахмурилась. Я не слышала, чтобы он мысленно звал коня-фейри.
Почему я ничего не слышала?
Ты не слушала.
Как ты так легко слушал мои разговоры с фейри? осведомилась я. Есть какая-то уловка?
Он отклонил голову с хриплым смехом. Я сжала его пальцы, крепко держала, словно его смех мог сбить меня с ног.
Если ты не знаешь, как, сказал он, смеясь, лучше тебя и не учить.
Это не справедливо. Если ты можешь это делать, и я должна уметь.
Жизнь несправедлива.
Зак!
Он рассмеялся снова, а я могла лишь глядеть на него. Он зашагал, наши руки были соединены, словно мы не хотели отпускать друг друга.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Копыта Тиллиага ровно стучали по толстому слою павших листьев и коричневой хвои. Я сидела за Заком на его спине, сжимая его пояс ладонями. Воздух становился холоднее, пока мы неслись на север, небо грозило дождем. Я застегнула свитер до подбородка. Я хотела бы прижаться к жару тела Зака, не уткнувшись лицом в рюкзак.
Мы ехали на север часами, и я знала, что мы уже проникли на территорию Теневого Двора. Я ощущала это в воздухе гул силы фейри. Чувство не было приятным. Фейри Гардаллкин были с резкой и скользкой энергией со вкусом ночи и гнили.
Деревья не сильно отличались от пейзажа, который мы миновали на пути сюда, но тени под ними были намного темнее. Деревья стали кривее, воздух гуще, чем должен быть. Даже без моих чувств друида место казалось бы зловещим.