Что такое? Сэм вынимает наушник и разворачивается на стуле.
В дверь просовывается Кайл.
Тебя к телефону, это он мне.
Наверное, пока не появились мобильники, студентам приходилось вечно откладывать четвертаки, чтобы звонить домой с телефона-автомата. Такие агрегаты висят в общежитиях на каждом этаже, их не снимают, несмотря на эпизодические ночные звонки разных психопатов. Иногда это старье оказывается полезным. В основном звонят родители, когда чадо на эсэмэски не отвечает, потому что мобильный разрядился. Или вот моя мама из тюрьмы.
Знакомая тяжесть черной телефонной трубки.
Алло.
Я просто тебя не узнаю! Ты в этой школе повредился умом. Зачем на крышу полез?
Вообще-то, маме не положено звонить из тюрьмы на телефон-автомат. Но она как-то ухитряется. Сначала звонит невестке, а Мора перенаправляет вызов мне или кому-нибудь еще адвокату, Филипу, Баррону. А потом оплачивает счет. Разумеется, можно пользоваться сотовой связью,
но мама твердо верит, что все разговоры по мобильнику прослушивает некая злобная правительственная организация, поэтому всегда использует телефон-автомат.
Да все в порядке. Спасибо, что звонишь.
Снова вспоминаю, что утром приедет Филип. Вот бы он не явился и все спустили на тормозах. Да, мечтать не вредно.
Спасибо, что звоню? Я твоя мать, я должна быть рядом! Как несправедливо, что приходится торчать здесь. Ты бы не разгуливал по крышам, если бы жил дома, с матерью. Я предупреждала судью, что так и будет, если меня запрут. Ну, не прямо так, конечно. Но все равно предупреждала.
Поговорить мама любит. Чаще всего я просто мычу ей в ответ, ни слова вставить не удается. Сейчас все наши разговоры такие. Она ведь далеко, не дотронется, не заставит плакать от отчаяния, только и может, что говорить. Магия эмоций очень сильная магия.
Послушай, езжай домой с Филипом. Наконец-то будешь среди своих, в безопасности.
Среди своих Среди мастеров. Но я-то не мастер. Единственный в семье.
Стараюсь говорить тише:
Мне грозит опасность?
Конечно же нет. Не мели чушь. Я такое письмо чудесное получила от того графа. Он хочет отправиться со мной в круиз, когда выйду. Как думаешь? Поехали с нами, скажу, что ты мой помощник.
Улыбаюсь. От матери иногда мороз по коже, она искусно манипулирует людьми, но меня все равно любит.
Ладно, мам.
Правда? Милый, как замечательно! Такая несправедливость с этой тюрьмой. Как они могли отнять меня у детей, я ведь им сейчас нужна как никогда. Недавно говорила с адвокатами они обещали все исправить. Написал бы письмо, вдруг поможет.
Не буду я ничего писать.
Пора, мам. Сейчас время для самостоятельных занятий, мне не полагается по телефону болтать.
Хочешь, поговорю с вашим комендантом? Как его зовут? Валери?
Валерио.
Только дай ему трубку. Я все объясню. Уверена, он поймет.
Мне правда пора. Уроков задали кучу.
Она смеется. Могу поклясться, что слышу, как на том конце провода щелкает зажигалка, как мама глубоко затягивается, как тлеет сигарета.
Да что с тобой? Со школой же покончено.
Будет покончено, если не сделаю уроки.
Милый, ты всегда все воспринимаешь слишком серьезно. В этом твоя проблема. Мой самый младшенький
Прямо вижу, как она прислонилась к стене тюремного коридора и разглагольствует, размахивая руками.
Пока, мам.
Держись братьев. С ними ты в безопасности.
Пока, мам, повторяю я и кладу трубку. На сердце какая-то тяжесть.
Так и стою у телефона, пока не заканчивается время для подготовки домашних заданий и из комнат не выбегают ученики.
На полосатом диване устроились два одиннадцатиклассника-футболиста, Рауль Петак и Джереми Флетчер-Фиске, машут мне. Киваю в ответ и иду к автомату за большим стаканом кофе с шоколадом. Вообще-то, автоматы здесь для учителей, но мы постоянно пьем кофе, и всем плевать.
Сажусь на диван, Джереми корчит рожу:
Гигишники наслали порчу?
Да нет, мамочка твоя, отвечаю я беззлобно. ГГ это сокращение, какой-то длинный медицинский термин, который значит просто-напросто «мастер». Отсюда и гигишники.
Ой, ладно тебе. Есть предложение. Сведи меня с кем-нибудь: надо поработать над девчонкой, хочу затащить ее в постель после выпускного. Я заплачу.
Не знаю никого.
Врешь. Джереми смотрит на меня пренебрежительно, словно удивляется, что еще приходится эдакое ничтожество уламывать. Когда Флетчер-Фиске просит помочь, такие, как я, должны прыгать от радости. Мы же за этим только и нужны.
Она обещала снять все амулеты сама не прочь развлечься.
Сколько, интересно, он готов заплатить? Нет уж, все равно маловато будет, чтобы нарываться на неприятности.
Извини, ничем не могу помочь.
Рауль достает из внутреннего кармана куртки конверт и сует мне.
Слушайте, отстаньте! Говорю же: не могу, и все.
Да нет. Я тут видел мышь. Уверен на все сто, она бежала к мышеловке ну той, с клеем. Пятьдесят баксов на клей. Сегодня попадется.
Рауль ухмыляется и чиркает пальцем по горлу. Джереми недоволен. Думал еще меня потрясти, но разговор уже ушел в другую сторону.
Запихиваю конверт в карман. Надо бы реагировать спокойнее.