В кабинете завуча последний раз я был вместе с дедом, на зачислении. Помню, он пересыпал в карман мятные леденцы из хрустальной вазочки, когда Уортон отвернулся. Он все распинался, какой из меня получится превосходный ученик. А сама вазочка между тем нашла приют в другом кармане дедушкиного пальто.
Сижу в том же самом зеленом кожаном кресле, кутаюсь в одеяло, дергаю нитки из марлевой повязки на руке. Да уж, превосходный ученик.
Ходили во сне?
Уортон стоит у книжных полок и задумчиво водит затянутой в перчатку рукой по истертым корешкам каких-то древних энциклопедий. Он уже успел нацепить коричневый твидовый костюм, но волосы по-прежнему торчат в разные стороны.
На столе красуется новая хрустальная вазочка с леденцами. Дешевка. В голове гудит. Вот бы это были не конфеты, а аспирин.
Я раньше ходил во сне, но это было очень давно.
С детьми такое часто случается, особенно с мальчиками в интернете вычитал, еще в тринадцать, после того раза, когда, посиневший от холода, проснулся на дороге. Странное было чувство, будто откуда-то вернулся, но откуда не помню.
Лучи восходящего солнца золотят деревья за окном. Мисс Норткатт, директриса, пьет кофе. Глаза у нее опухшие и красные. Она так вцепилась в кружку с логотипом Веллингфорда, что кожа на перчатках натянулась.
У вас, кажется, были проблемы с девушкой.
Нет, вовсе нет.
После зимних каникул Одри меня бросила из-за моего поганого характера. А какие, спрашивается, могут быть проблемы с девушкой, если и девушки-то нет.
Директриса прокашливается:
Поговаривают, вы принимаете ставки. Может, проблема в этом? Задолжали кому-то?
Опускаю глаза и пытаюсь сдержать улыбку. Да-да, у меня маленькая криминальная империя: всего лишь подделка документов и букмекерство, ничего больше. Я даже братцу Филипу отказал, когда тот предложил по-тихому снабжать учеников спиртным. А директрисе вроде плевать на наши развлечения. Слава богу, она не знает, что самые популярные ставки у нас на учителей кто с кем спит. Она и Уортон, к примеру, пара, на которую мои клиенты денег не жалеют. Хотя что между этими двумя может быть? Я качаю головой.
Возможно, перепады настроения? это уже завуч.
Нет.
Потеря аппетита? Бессонница?
Он что, справочник цитирует?
Да, со сном у меня явно проблемы.
Что вы имеете в виду? директриса тут же напряглась.
Да ничего! Я во сне ходил, понимаете? И прыгать не собирался. Если бы хотел покончить с собой не полез на крышу, выбрал бы местечко повеселее. Да даже если с крыши уж точно штаны бы не забыл надеть.
Мисс Норткатт возвращается к своему кофе. Кажется, пронесло.
Наш юрист говорит, что пока доктор не даст заключение о вашем состоянии, в общежитии вам оставаться нельзя. Мы должны быть уверены, что подобное впредь не повторится. Страховка такого не покроет.
Ошарашенно молчу. Нет, я понимал, что разговор будет не из приятных ну, отчитают, может быть, даже вкатают пару дисциплинарных, но не думал, что будут какие-то серьезные последствия.
Но я же ничего плохого не делал.
Полнейшая, конечно, глупость. Неприятности не потому случаются, что ты их заслужил. Да и, честно говоря, грехов на моей совести немало.
Мы связались с Филипом, он вас заберет, подводит черту завуч и переглядывается с директрисой. Его рука непроизвольно тянется к шее там на разноцветном шнурке наверняка висит амулет, хоть под рубашкой и не видно.
Ну понятно: думают, мастер надо мной поработал. Ведь почти ни для кого не секрет, что в свое время дедуля работал на семью Захаровых. У него вместо половины пальцев маленькие черные культи мастер смерти, сразу видно. И про маму в газетах писали. Неудивительно, что Уортон и Норткатт готовы любые мои выкрутасы списать на проклятие. Я поднимаюсь:
Не можете же вы меня отчислить за хождение во сне. Это наверняка противозаконно. Это дискриминация по
И тут я замолкаю, а желудок на мгновение скручивает от
нестерпимого холодного ужаса. Вдруг меня и вправду прокляли? Касался ли меня кто-нибудь? Нет, голыми руками никто, только в перчатках. А если незаметно?
Мы пока ничего окончательно не решили.
Директриса роется в бумагах на столе, завуч наливает кофе.
Я могу хотя бы посещать занятия?
Не хотелось бы, конечно, ночевать одному в пустом родительском доме, а тем более вламываться к кому-нибудь из братцев, но что поделать. Все что угодно, лишь бы жизнь моя шла как идет.
Отправляйтесь в комнату и соберите вещи. Будем считать, что вы на больничном.
Но только пока я не предоставлю медицинское заключение?
Молчат. Потоптавшись возле кресла и так и не дождавшись ответа, я выхожу в коридор.
Можете мне особо не сочувствовать, потому что на самом деле я убийца в четырнадцать лет убил одну девчонку. Лила была моим лучшим другом, я ее любил и убил все равно. Мало что помню, все как в тумане. Когда Филип и Баррон нашли меня, я стоял над телом и криво улыбался, руки по локоть в крови. Отчетливо помню лишь, как смотрел на Лилу и радовался, будто мне что-то удачно сошло с рук. И еще голова кружилась.
Об этом никто не знает, кроме моей семьи. Ну и меня, конечно же.