Вот как. И есть документ?
Эдда кивнула, вытащила из кармана плаща сложенный в несколько раз листок и передала его Джею. Тот развернул бумагу и вчитывался в неё так долго, что Эдда едва удержалась от вопроса, знает ли он вообще алфавит. Мало ли.
Наконец Джей вздохнул и сказал:
Ладно, хочешь таскаться со мной таскайся, выражение его тёмно-серых глаз невозможно было понять. Эдда ожидала борьбы, оскорблений Возможно, дело в той трагедии, о которой ей говорил Мэтт? Джей тоскует о погибших товарищах, и ему не до перепалок?
Хорошо спасибо.
Только будешь во всём слушаться меня, как и написано вот тут, он постучал указательным пальцем по листку, который всё ещё сжимал.
Эдда кивнула она ничего не могла обещать.
Это серьёзно, голос Джея прозвучал как-то замогильно. Очень серьёзно. Надеюсь, ты хороша в этих ваших фокусах и сможешь в случае чего постоять за себя.
«Фокусы!» Эдда едва не задохнулась от возмущения. Только пустой мог назвать связь с Временным потоком фокусами. Нет, она, конечно, сочувствовала ему прямо сейчас, но всё же
Тут вмешался Томас:
Уверен, она всё поняла, он подмигнул Эдде.
Она подарила ему сиюминутную улыбку и снова сосредоточилась на Джее:
Когда начнём?
Приходи завтра с утра в отделение. Часов в восемь сможешь?
«Как же рано»
Да, конечно.
Они попрощались Джей явно не был настроен на разговор, хотя Эдду интересовало, выяснил ли он что-то по делу Триш за прошедшее время, расспрашивал ли ещё её мужа? Она пообещала себе, что задаст все эти вопросы завтра, и направилась в Эдленхалле. На пять вечера было назначено занятие у Стоун для отстающих.
«Не такая уж я и отстающая», утешила себя Эдда, потом закрыла глаза и, согласовавшись с Временным потоком, выяснила, долго ли ещё до занятия.
Сейчас 16:20 значит, сорок минут.
Времени вполне хватало на то, чтобы порадовать себя например, одними из тех серёг, которые блестели на крайнем прилавке. А ещё булочкой с повидлом лучше всего, вишнёвым.
Глава шестая. «Незнакомец»
«Заветы Ордена Времени, составленные Анда-Ксенией и одобренные Анда-Марией, Анда-Полиной и Анда-Майей».
В доме семьи Фрейзель все жили по давно заведённому порядку. Раньше всех вставала
Марта, комната которой находилась в маленькой пристройке. В 5:30 служанка начинала готовить завтрак: как правило, в него входили овсяная каша с кусочками фруктов, варёные яйца, поджаренный хлеб, домашний йогурт, свежеиспечённые коржики на молоке, кофе. Ровно в 6:00 поднималась с постели тётя Гарриет она умывалась, делала зарядку и сразу шла проведать сестру. К 6:30 Гарриет спускалась в столовую, а через полчаса уходила из дома перед этим она, как правило, ещё раз заглядывала к Летиции. В 7:00 в столовую приходил отец Моники Вендел. Он собирал на поднос то, что Лети легко могла прожевать, добавлял к этому набору пару лекарств и уходил к жене. Возвращался он минут через 3040 и сам приступал к завтраку. К этому моменту Марта доставала из печки новую порцию коржиков золотистых и горячих, а также варила ещё кофе.
После завтрака Вендел снова заходил к жене, а потом если дело было в тёплое время года начинал работать в саду. В 11:00 Марта бралась за приготовление обеда, состоящего из наваристого супа, обязательного атальского хлеба, овощного салата, мясного рулета или отбивных с картофелем. Через час домой заглядывала Гарриет она повторяла те же действия что и утром: сначала забегала к Лети, потом ела, затем снова заходила к сестре и убегала на работу. К 13:00 в столовую наведывался Вендел, который составлял блюда на поднос, поднимался к жене, кормил её, а потом уже и сам обедал. После этого он, как правило, уходил к себе и предавался любимому занятию: вырезал фигурки из дерева некоторые даже на заказ.
На ужин всё проходило примерно так же, разве что Гарриет никогда не ела по вечерам, Летицию перед сном обтирали губкой, а раз в три дня мыли. После всех этих процедур Марта подавала чай, и они с Венделом около часа играли в карты и лакомились домашними конфетами или другим десертом. Почему Марта считала такое времяпровождение допустимым, а называть Монику по имени отказывалась, было загадкой. Для Моники, конечно. Никого другого этот вопрос не интересовал.
В доме семьи Фрейзель вообще редко задавали вопросы: разве что о самочувствии Летиции. Всё остальное было давно определено.
Моника изнывала от скуки.
Даже в последние годы в Эдленхалле она не жила по чёткому расписанию от готовящихся к экзамену этого не требовалось. Никого уже не волновало, где воспитанница позавтракает, если пропустит общую трапезу. Полагалось только посещать указанные в табеле занятия и возвращаться в замок до закрытия ворот. Несложные правила.
«Эдда бы со мной поспорила», улыбнулась про себя Моника, которая стояла на коленях перед маленькой грядкой пионов и очищала землю от сорняков. Она могла бы справиться с задачей, обратившись к Временному потоку, но тогда дел сразу станет меньше, а это опять же означало одно смертельную скуку.
В доме, который не ощущался по-настоящему родным, Моника просыпалась к десяти, под замаскированно-недовольным взглядом Марты съедала остатки завтрака (Моника бы всё равно не смогла вместить в себя все входящие в трапезу блюда), заходила к матери, чьё состояние не улучшалось, иногда брала с собой книгу и читала ей вслух. Потом Моника выходила в сад к отцу, выполняла очередное несложное поручение, поднималась к себе, снова читала Голод просыпался часам к двум-трём дня Моника спускалась в столовую, после опять заглядывала к матери, читала, иногда заходила к отцу и смотрела, как тот управляется с ножом и скобелем. Вечером она заставляла себя немного поговорить с Гарриет, которая очевидно ждала этого. Пару раз они вместе обтирали Летицию губками угнетающее занятие. Ужинала Моника примерно в то время, когда отец и Марта садились за карты, иногда она присоединялась к ним, пару раз даже выиграла. Перед сном Моника снова читала, уже помывшись и завернувшись в слишком тёплое одеяло.