В прихожей всхлипнул дверной колокольчик, сигнализируя об очередном поступлении клиентов. И я отмерла.
Уф, пугаешь, сказала я и посторонилась. Это новый способ меня деморализовать?
Беру пример с лесного духа, усмехнулся Жнец. Он был так обходителен. М-м-м! Хоть я и не мог попасть в его жилище, сквозь стены всё было отлично видно.
Ах ты! Я замахнулась для удара, но моя рука угодила в капкан его пальцев. После чего он с маниакальным огоньком в глазах запечатлел поцелуй в самом чувствительном месте моей ладони.
Ненавижу тебя, процедила я.
Я тебя тоже. Я тоже примирительно отозвался Ангел смерти, привлекая меня к себе и заключая в неожиданно крепкие объятия. Ты не подумай лишнего. Просто хочу понять, что так зацепило лесного духа, что он не отлипал от тебя до рассвета.
Ага, значит, видеть сквозь стены это мы можем. А слышать? С подслушиванием у Жнеца наблюдались явные проблемы.
Секундная стрелка часов нарезала тишину на тонкие ломтики. Капая на нервы, в мойке протекал кран. А потом меня, как пуля в висок, поразило ужасное прозрение: я получаю удовольствие от происходящего. Надо было срочно прекращать.
Эй! Я ткнула врага пальчиком в спину. Чего завис? Обдумываешь, как бы меня по-тихому укокошить?
Пф! фыркнул тот и разжал руки, даруя мне свободу передвижений. Нельзя уже гипотезу проверить.
Ну и как? Проверил?
Гипотеза не подтвердилась. В тебе нет ничего привлекательного.
Выражение его лица отчетливо свидетельствовало об обратном.
Мне показалось, что сейчас он набросится на меня, чтобы проверить что-нибудь еще. Поэтому, улыбнувшись как можно шире и игнорируя неуместный жар, сменяющийся волнами озноба, я вручила Жнецу поднос с напитками.
А не обслужить ли тебе гостей за пятым столиком? У меня еще столько заказов! Конь не валялся.
Жнец что бы вы думали? нацепил на себя маску невозмутимости и, как загипнотизированный, пошёл в зал. К людям, которые обречены на смерть. С подносом, где в стаканах плескался кофе, от смерти спасающий.
Видно, Жнец совсем из ума выжил, раз согласился на такое.
Наверное, он не понимал, что творит.
Я стала подумывать над тем, чтобы взять его в штат и начать выплачивать жалованье, но мой мыслительный процесс прервали.
«Бом-бом-бом!» Старые напольные часы с маятником, давно вышедшим из строя, заявили о себе ровно в полночь. Дурное предзнаменование.
Изначально никакой развлекательной программы на вечер не готовилось. Не шло даже речи о том, чтобы выпустить из стен белёсых, утробно воющих призраков, похожих на отощавших собак из подворотни. В планы не входили игры с выключенным светом. И я уж точно не стала бы бить стёкла в окнах на потеху посетителям.
Минуту назад уютно горели свечи, светились тыквы, трещал искусственный камин. Мощным порывом ветра погасило весь огонь. В том числе и электрический. Вслед за чем раздался оглушительный треск. Окна кофейни лопнули, и стекло осколками пролилось на тротуары, вогнав в ступор моих избранных клиентов.
Из стен, флуоресцируя неоновым белым, выплыла дюжина привидений. Они страшно выли, лаяли и рычали, как обозленные цепные псы.
Аккомпанементом к этому безумию звучала музыка группы «Полуночный синдикат», которая мистическим образом продолжала играть, несмотря на отсутствие электричества.
Мои ноги приросли к полу. Хотелось заткнуть уши, зажмуриться, заблокировать все органы чувств.
До столика номер пять Жнец напитки не донёс.
Он вдруг изломился и рухнул на пол. Неведомой силой его опрокинуло на живот, с огромной скоростью протащило по настилу и швырнуло под барную стойку, что вызвало непредсказуемый всплеск хохота.
Хохотали смертные. Надо полагать, от переизбытка напряжения. Я не хотела верить в то, что их может развеселить чужая боль.
А Жнеца ломало. Гнуло, как плохо управляемую марионетку. Он корчился в муках посреди зала. А публика гоготала. Избранные думали, что им показывают постановочный номер, где замешана хореография и исключительный артистизм. Избранные были теми еще придурками.
Я бы вмазала им, не будь мои ступни прочно спаяны с полом. Я бы вылила весь их спасительный кофе.
А, стоп. Жнец уже это сделал.
Отныне
они не получат у меня больше ни грамма волшебного порошка Ох, тоже не выйдет. Тётушка Мира настаивала: спасаем всех. Даже самых черствых и бессердечных.
Я не могла двинуться с места, пока Жнеца не перестало мотать из стороны в сторону, пока нечто невидимое и крайне жестокое не выдохлось, отфутболив его последним яростным пинком в груду деревянных стульев, сложенных в углу про запас.
Мне удалось приблизиться к Ангелу смерти, лишь когда мстительная нездешняя сила убралась из кофейни восвояси. Выглядел он жалко.
Его стильную рубашку можно было смело пускать на тряпки. Проще новую купить, чем зашивать. Брюки тоже были непоправимо испорчены. В утиль, только в утиль.
Судя по излому бровей и обескровленным, плотно сжатым губам, Жнец горько страдал. Его профиль словно бы истончился, а посередине лба проступало странное черное пятно. Всё равно что печать с пометкой «не годен».
Я получил своё наказание за то, что не забрал тебя во время трансформации. Отойди. Теперь всё кончено, прохрипел он, с трудом разлепив веки.