Как бы мне ни нравилось жить с Венди, и я всегда ей благодарна, какая то часть меня представляет, каково было бы иметь свое жилье, в котором я могла бы жить. Я хочу иметь возможность приходить и уходить, когда захочу, чтобы больше узнать об этом странном человеческом мире. И я также должна признать, что в компании только Венди и Тома я становлюсь довольно одинокой.
* * *
Как только наступает день, известный как суббота, Венди говорит мне, что ей не придется идти в свой офис. По видимому, в так называемые «выходные» ей не нужно посещать кабинет, и вместо этого она может оставаться дома. Она говорит, что если ее пациенты нуждаются в ней, они могут звонить ей на мобильный телефон (еще одно невероятное изобретение, которое я не понимаю. Люди очень изобретательны).
В преддверии свободного дня мы отправляемся в Аметист, более крупный город в нескольких милях от Шелл Харбор. Именно здесь Венди говорит, что я найду больше одежды (ее одежда слишком короткая и маленькая для меня), а также пару магазинов, где мы сможем обменять некоторые из моих монет и драгоценностей на человеческую валюту. Венди говорит, что эти магазины называются «ломбардами», и владельцы таких заведений покупают ценные вещи, которые людям больше не нужны.
Венди советует мне взять небольшое количество сокровищ, потому что она боится вызвать слишком много беспокойства по поводу того, как я их приобрела и откуда они взялись. Она и не подозревает, что, используя Песню Сирены, я могу сократить любые подобные расспросы.
Когда мы заходим в ломбард, я сразу же поражаюсь тому, насколько это маленькое, темное и многолюдное место. На стенах и даже с потолка свисают всевозможные ржавые предметы. Внутри так многолюдно, что нам с Венди приходится идти гуськом, пробираясь сквозь разные обломки, прежде чем мы добираемся до стола в самом конце магазина.
Там сидит пожилой мужчина и деловито рассматривает какую то диковинку, которую он, без сомнения, только что купил. Подойдя к нему, я кашляю и бросаю перед ним мешочек с жемчугом и всеми золотыми и серебряными цепочками. Есть и несколько золотых монет. Он смотрит на меня через какие то очки, из за которых его глаза кажутся в пять раз большими для его головы. Он меня сильно пугает, и я чувствую, как у меня перехватывает дыхание, когда из моего рта вырывается звук тревоги.
И тут передо мной появляется Венди.
Мы хотели бы спросить вас, сколько бы вы заплатили нам за некоторые драгоценности, жемчуг и золото, объявляет
она.
Он кивает, ничего не говоря, и развязывает маленький бархатный мешочек, который Венди подарила мне для хранения сокровищ.
Извините, говорю я, когда старик смотрит на меня. Как только я привлекаю его внимание, я выдерживаю его взгляд несколько секунд. Затем, используя свою русалочью силу убеждения, я говорю. Я хочу, чтобы вы не только приняли мои товары, но и дали мне за них справедливую цену.
Конечно, говорит он, все еще глядя на меня.
Спасибо.
Я разрываю с ним зрительный контакт, и он, кажется, не понимает, что делал в течение нескольких секунд. Затем он замечает бархатный мешочек и кивает, начиная осматривать сокровища внутри.
Откуда взялись эти монеты? спрашивает он, рассматривая одну из них, поднося ее к своим странным линзам. Они выглядят довольно старыми.
Венди смотрит на меня, и в ее взгляде появляется нервозность.
Я оглядываюсь на старика и кашляю, привлекая его внимание. Последнее, что мне нужно, это слишком любопытный мужчина. Он снова смотрит на меня, и я говорю:
Пожалуйста, не задавайте мне никаких вопросов об истории или происхождении моих ценностей. Они были в моей семье долгое время, и это все, что я знаю. А теперь, если вы предложите мне за них справедливую цену, мы можем завершить сделку и уйти.
Старик смотрит на меня со странным, отчужденным выражением лица, гораздо более выраженным, чем лицо Венди, когда я сделала то же самое с ней. Вскоре он кивает и еще на несколько секунд забывает о себе, возвращаясь к осмотру товара. Я чувствую на себе взгляд Венди, и я уверена, что она удивлена тем, что я сказала, и, вероятно, больше удивлена, что он не стал возражать.
К счастью, старик принимает сокровище, и еще через несколько минут я ухожу с почти двумя тысячами долларов. Не знаю, большая ли это сумма, но Венди, кажется, она довольна, что меня радует. Как только пожилой мужчина передает мне купюры, я отдаю их Венди.
Это тебе, говорю я.
Ее глаза расширяются, когда она качает головой.
Ева, тебе нужно
Но я прерываю ее:
Ты дала мне крышу над головой, кормила меня и уже многому научила. Этого даже недостаточно, я снова протягиваю ей купюры. Пожалуйста, возьми их.
Она прикусывает нижнюю губу, хмурится, но затем вздыхает.
Хорошо, но мы используем большую часть этих денег, чтобы купить одежду, которая подойдет тебе, хорошо? она смотрит на мои ноги, где надеты ее сандалии, которые мне малы. И туфли.
Хорошо, соглашаюсь я, улыбаясь в ответ.
Она улыбается мне в ответ, берет меня за руку и ведет к машине. Я все еще не совсем привыкла к машине, к звукам, которые она издает, или к странному головокружению, которое возникает, когда мы путешествуем в ней долгое время, но я чувствую себя в безопасности с Венди за рулем.