Значит, если души вступили в сговор с какими-то меньшими мятежниками, это должно было произойти после того, как он вернул себе силу из амулета.
И на чём мы остановились после той ночи? Нико выгибает бровь, призывая меня осознать то, что мы должны знать с самого начала.
Думаешь, Айрин поддержала бы восстание демонов? Учитывая её позицию по отношению к насилию? Я не осмеливаюсь упоминать, почему убеждения Айрин противоречат теории о том, что она могла быть вовлечена.
Нет. Но у неё много сотрудников, которых можно легко соблазнить выполнять их приказы. Мы все видели, как
они бросались на Люцифера. Кто сказал, что их не интересовало что-то большее, чем просто удовольствие?
Я качаю головой.
Он никогда бы не был вовлечён во что-то подобное. Он хочет положить этому конец так же сильно, как и Семё7рка?
И ты доверяешь ему?
На самом деле у меня не так уж много выбора, правда? Я пожимаю плечами. Я знаю, что он был там. После Грант-парка, после моих снов он был там. Нико опускает взгляд в пол, поэтому я быстро добавляю: И ты был бы там, знай, что происходит.
Он не смотрит на меня, когда бормочет:
Так вот почему ты здесь с ним? Потому что меня там не было?
Нет, искренне отвечаю я, надеясь, что он поверит. Ты мой друг, Нико. И мне дорог. Люцифер это Люцифер необходимое зло.
Я понимаю. Он открывает крошечную бутылочку скотча и осушает её одним глотком. Просто просто будь осторожна, малышка. На него, может, и приятно смотреть, но за фасадом нет ничего, кроме гнили и смерти.
Я улыбаюсь, и впервые за долгое время искренне.
На тебя тоже приятно смотреть.
Он смеётся, затем наклоняется и целует меня в лоб.
Я буду рядом. У меня дом неподалёку, так что только позвони. Габс и Дориан в Скотосе, но я могу призвать их. Если что-то происходит в моём городе, мне нужно быть здесь.
Твой город?
Он криво усмехается, в его взгляде светится ностальгия.
Раньше был. Я правил десятилетиями, пока давай просто скажем, что мой уход не был добровольным. Но во многих отношениях моё сердце всё ещё здесь.
Я с пониманием киваю.
Амелия.
Его ухмылка становится шире.
Она происходила из длинной линии новоорлеанских ведьм, которые когда-то контролировали всю магию в городе. Мой отец чувствовал, что их ковен стал слишком могущественным, и послал меня сюда, чтобы уничтожить его. Я отлично справлялся со своей работой и умел брать то, что хотел от них и от любого, кто стоял на пути. Пока не встретил Амелию. Свет в его глазах немного тускнеет. Они винят меня в её смерти, и я не обижаюсь. Поэтому я вернул им Новый Орлеан. Пока.
Мы решаем включить телевизор, чтобы перевести разговор на другие, менее душераздирающие темы, и я благодарна за отвлечение. После разговора с Нико, я снова чувствую себя самой собой. Я боялась знаю, что такое настоящий страх. Но то, что произошло в той ванной, нелегко забыть. И если я хочу совершить невозможное и столкнуться с каждым ужасным, вызывающим беспокойство актом насилия, который души запланировали, мне нужно смириться и двигаться вперёд.
Странно, замечает Нико.
Я увеличиваю громкость на национальном новостном канале и сосредотачиваюсь. Я была не в курсе событий так долго, что забыла об обычной коррупции, которой уже поражён наш мир. Политическая развращённость, скандалы с сексуальным насилием, войны ради наживы человечество уже обречено само по себе. Возможно, Души не могут причинить нам больше вреда, чем мы уже причинили себе. Мы внимательно слушаем историю о новом штамме гриппа, охватившем Западное побережье. Люди умирают. Школы закрываются в страхе дальнейшего распространения. Прививка от гриппа была признана бесполезной, и ЦКЗ в полной растерянности, что делать для борьбы с эпидемией.
Чёрт возьми, выплёвываю я. Демоны буквально взбесились, и теперь людям приходится беспокоиться о гриппе?
Всё перепутано, замечает Нико. И ангелы не вмешиваются.
А было бы лучше? Чем дальше они от Земли, тем лучше. Они доказали, что у них свои интересы, когда дело касается человечества.
Да, но эти люди невиновны. Дети умирают. Кто-то должен взять на себя ответственность.
И кто-то возьмёт.
Его голос настолько навязчивый, что я буквально вскрикиваю от страха, прежде чем обернуться и обнаружить Люцифера, стоящего прямо за нами.
Срань господня! Откуда ты взялся?
Он игнорирует мой вопрос и направляется к дивану, его глаза прикованы к экрану. Его одежда, как всегда, безупречна, на ней нет пятен крови, которая попала с моей кожи на его белоснежную рубашку. Ни единого растрёпанного волоска и никаких признаков повреждения. Я не могу не выдохнуть с облегчением. Его не было несколько часов, и я не могла не гадать, что заставило его уйти. Что бы это ни было, это всё ещё преследует его.
Начинается, бормочет он, так и не смотря на меня.
Что начинается? спрашиваю я. Что происходит?
Он медленно поворачивается, чтобы, наконец, посмотреть на меня, и я вижу, что в его фиалковых глазах мелькают завитки обсидиана, а алебастровая кожа приобрела пепельный оттенок.
Люцифер шепчу я, и страх возвращается. В чём дело?
Его тон холоден и мрачен, как смерть.