Марк был силой в нашей команде. А я я была всем остальным.
Эта ночь ничем не отличалась от большинства других в том смысле, что мы знали, как все пройдет. Мы проникнем внутрь. Вынесем все, что влезет в сумку, которую я крепко сжимала в руке. И исчезнем, не попав никому на глаза.
Но сегодня ставки были выше. Мы собирались вскрыть усыпальницу Петериков. А это вам не какие-то богатенькие бюрократы или мажоры с трастовых фондов. Они были настоящей знатью, представителями одной из самых богатых семей, когда-либо живших на этом континенте.
Они были «сливками общества» до такой степени, что по городу до сих пор ходила безумная легенда: мол, весь их род прямые потомки богов, с божественной кровью в жилах. Полная чушь, конечно. А вот во что я действительно верю, так это в слухи об их непомерном богатстве. И да, такие жадные богачи обожали забирать свои земные сокровища с собой в могилу.
Конечно, я хочу это сделать, рявкнула я, скидывая сумку с плеча и с глухим стуком бросая ее на землю. Я опустилась на колени, рванула молнию и стала копаться внутри, ища инструменты. У нас, между прочим, оплата аренды на носу, помнишь? Только не говори, что снова струсил, котик. Я даже не пыталась скрыть раздражение в голосе. Это была бы не первая работа, с которой он слился в последний момент.
Он выдавил из себя смешок, но я слышала то, что он не сказал вслух. Что-то здесь было не так. Что-то, от чего у него по коже забегали мурашки. Я и сама это чувствовала.
Не сказать, что Марк никогда не нервничал перед делом, бывало. Но обычно, как только мы добирались до места, он собирался с духом и включался в работу. А тут, с момента как мы припарковали машину и добрались до середины этого частного кладбища, его тревожность только усиливалась.
Все будет нормально. Это место в самой жопе мира. Никто нас тут не поймает, успокаивала я его. Это будет проще простого. По слухам, сюда никто даже не совался. Никому не хватило духу. Подумай только, какая нас там ждет награда.
Мысленно уже раскладывая сокровища по полочкам, я надела налобный фонарь и протянула второй Марку.
Ну что, может, наконец-то проявишь инициативу
тьму, и мой взгляд упал на три бетонные усыпальницы, расположенные точно по центру. Они были одинаковыми и почти не украшенными, за исключением табличек у подножия каждой. Любопытство внутри меня вспыхнуло с новой силой. Я так долго пыталась выяснить, кто же покоится в гробнице Петериков. И вот, наконец, у меня появился шанс узнать.
Как бы мне не хотелось рвануть к полкам и начать сгребать все, до чего могу дотянуться, я медленно подошла к первой усыпальнице и остановилась рядом, чтобы прочитать имя на табличке:
Элиас, 17131745.
Следующим был Натаниэль. Марк шагнул к третьей, наклонившись, чтобы разглядеть надпись на плите.
Катрин, произнес он.
Как только имя сорвалось с его губ, в глубине мавзолея раздался глухой удар, отдавшийся эхом в стенах. От этого звука кровь в жилах у меня похолодела, под стать воздуху, что нас окружал. Мы с Марком переглянулись сквозь темноту, и я с трудом сглотнула, пытаясь прогнать резко нахлынувшее беспокойство.
Мне не было столь жутко на кладбище уже больше пяти лет. Но сейчас по позвоночнику скользнуло холодное предчувствие, которое подсказывало, нам лучше убираться отсюда к черту.
У этого места мерзкая атмосфера, и совсем не в хорошем смысле. Начинай собирать все, и валим, резко сказала я, разворачиваясь от каменных гробниц к первой стене с полками.
Как и ожидалось, здесь было столько всего. Я только представляла, сколько это добро может стоить на черном рынке. Какие тайны эта семья унесла с собой в могилу? Какие драгоценные камни и металлы не видели солнечного света уже больше трехсот лет?
Тут было столько всего, что я могла бы оплатить аренду на год вперед. А может, и дольше.
Я могла бы расплатиться за машину, купить собственное жилье. Мне бы больше не пришлось жить с Марком.
Это было именно то, что я так долго искала, и я едва сдерживалась, открывая деревянную шкатулку на полке. Внутри лежала серебряная тиара, от которой мое сердце забилось чаще. Я широко улыбнулась и швырнула ее в сумку. Вся остальная полка была уставлена украшениями. Элегантными. Величественными. И чертовски дорогими.
Именно такой куш я и надеялась сорвать.
У меня закружилась голова, то ли от эйфории, сопровождающей удачный налет, то ли от тяжелого воздуха, что будто забивался в горло, как тряпка, пропитанная хлороформом. Я уже не понимала, что из этого хуже.
Возможно, придется разделить все на два захода. Я, блядь, не могу тут дышать, прохрипела я, хватая воздух ртом. Шевелись быстрее, чтобы мы могли выбраться отсюда к чертовой матери.
Я хватала все, до чего дотягивались руки, перед глазами плясали долларовые значки. Этот налет был всем, о чем я когда-либо мечтала, и я знала, с того момента, как мы отсюда выйдем, моя жизнь навсегда изменится.
Глава 2
Белиал
Жить значит умереть.
Это закон природы. Гимн, звучащий в небесах, слова которого вырезаны на самих костях Бога.
Все, что дышит, в конце концов стареет и гниет. И тогда оно становится моим.