Силла вошла в круг и, облегчённо охнув, опустилась на мягкий мох. Прислонившись спиной к стволу, она вытащила камень в виде сердца, проведя пальцами по его гладкой поверхности. Его на удивление приятно было держать в руках, он приносил утешение, потому что был маленьким даром её отца. Она чувствовала себя дезориентированной и растерянной. Как мог её отец погибнуть, ведь ещё этим утром они проснулись, как обычно? Как мог он погибнуть, если его туника всё ещё хранила его запах?
Треск над её головой заставил Силлу вскочить, отчаянно схватившись за молот. Она вглядывалась в кромешную тьму. Что-то мелькнуло. Взмах крыльев и перед её глазами появился филин. Молот был готов к удару, но Силла остановилась, глядя в чёрные глаза на призрачно-белой морде птицы.
Из Силлы вырвался звонкий, нервный смех, когда до нее дошла нелепость происходящего.
Соберись, Силла Маргрэт, сказала она себе.
Сумасшедшая, как берсерк, захихикала девочка.
Силла покачала головой и снова опустилась на мох.
Что предвещает сова? задумчиво пробормотала она, откусив кусочек хлеба и яблока.
Сон, зевнула девочка, уютно свернувшись калачиком рядом. Сова предвещает сон.
Силла оставила огрызок яблока и корку хлеба в качестве подношения духам. До сих пор они не мешали её пути, и она надеялась сохранить их благосклонность. Однако, даже закрывая мешок, она ощущала, как желудок сжимается от голода. Ей предстояло тщательно рассчитывать запасы, если она собиралась выжить на пути в Рейкфьорд. А чтобы добраться до Копы, ей нужно было быть умнее. Ей не нужно было считать монеты в кармане, чтобы понять, что их недостаточно для пути на север.
Спрятав еду обратно в мешок, Силла вытащила красный плащ и расстелила его, словно
одеяло. Она посмотрела вверх, на тёмный полог леса. Что-то в запахе земли и мха, и крепком дереве за её спиной пробудили в ней воспоминания. Другая холодная ночь на лесной земле, другая ночь, проведённая у ствола дерева.
Знаю, ты замёрзла, Лунный Цветок. Возьми мои носки, надень их на руки. Они чистые, не волнуйся. Завтра мы будем в Хольте, греть ноги у огня и пить горячий роа.
Силла смахнула слёзы с щёк и натянула шерстяные носки на руки поверх рукавов своего платья. Это немного помогло. Она глубже забралась под свой плащ. Грусть следовала за ней весь день. Ноги ныли от усталости, а веки так болели, что казались горящими.
Помни, мы выжившие, Силла. Мы справляемся с трудностями. Мы делаем всё, чтобы остаться в живых. В Хольте будет безопасно.
Но почему мы должны были уйти из Гейрборга, папа? Мне там нравилось, спросила она тогда.
Её отец провёл рукой по своим светлым волосам. Теперь, когда рядом не было матери, чтобы их подрезать, они стали более растрёпанными. Силла заметила, что в них начали появляться седые пряди. Лицо его стало более измождённым, чем было всего несколько месяцев назад.
Потому что, Лунный Цветок. Если люди узнают, что ты видишь то, чего не видят другие, за тобой придёт Клитенар.
Его дыхание облаком повисло в морозном воздухе. Холод в лесу был таким пронизывающим, что, раз проникнув в кости, уже не уходил.
Но я не умею использовать магию. Я не Гальдра. Она просто друг-дух.
Знаю, Силла, я знаю, и это несправедливо. Но для них это не имеет значения.
Я скучаю по маме. Боги, как же она скучала. Ей было двенадцать лет, когда мамы не стало, два года назад. Надежность, которую она знала всю жизнь, исчезла в одно мгновение. Исчез её дом в Хильдаре, её качели на дереве, её куры.
Отец тяжело вздохнул.
Я тоже скучаю по ней, Лунный Цветок. Ох, как скучаю.
Он опустился на землю рядом с ней, притянул её к себе и накинул на них шерстяное одеяло. Через мгновение его тепло разлилось по её телу.
Силла закрыла глаза. У неё был отец. Она была в безопасности. Они справятся вместе. Они вдвоём против всего мира.
Она глубоко вздохнула, и с выдохом все её тревоги растворились.
Ее глаза жгло от воспоминаний, голова раскалывалась, а тело болело от усталости. Наконец, она позволила себе сломаться.
Страх, отодвинувший её горе на задний план, исчез. Волна отчаяния нахлынула на неё, словно прилив, поглощая её полностью. Силла плакала, её тело содрогалось от рыданий. Она думала об отце, о том, что он ей открыл, о том, как он её бросил.
Он бросил её.
Это было эгоистично, но она проклинала его. Проклинала за то, что оставил её одну в этом мире ни с чем, кроме кучи вопросов, на которых не было ответа и грандиозной задачей. Копа. Безопасность ждала её в Копе но как ей туда добраться?
Я не оставлю тебя, прошептала девочка, заправляя свои растрёпанные волосы за уши. Я останусь рядом.
Силла моргнула, посмотрев на девочку, её сердце наполнилось благодарностью за её присутствие реальное оно или нет.
Боль обрушилась на её голову, словно удар хлыста. Силла поморщилась, закрыла глаза и выдержала этот шторм, как могла. Она всю жизнь боялась этих головных болей, избегала их любыми средствами. Но сейчас эта боль была почти утешительной, несмотря на её невыносимость. Она вытесняла горе, заполняя собой всё пространство.
Это была боль, с которой она могла справиться. Боль, которую можно было укротить одним кривым листом шкульда.