Джонас поцеловал костяшки пальцев и склонил голову. А затем он сел вместе с ней на лошадь и поехал по Дороге Костей, избегая проселочной дороги, по которой поехали остальные.
Губы Джонаса тронула улыбка. Он обещал, что доставит Силлу в Копу, и, похоже, сдержит свое слово. Верхом они двигались куда быстрее, чем с повозкой. По оценкам Джонаса, они скоро окажутся в гарнизоне Клитенаров в Копе.
Семья. Честь. Долг.
Через несколько часов он отомстит за смерть брата. Сделает шаг к восстановлению чести своей семьи. А та, что разрушила его жизнь до основания, дорого заплатит за проявленное к нему неуважение.
Г
ЛАВА 58
КОПА
Кап.
Голова раскалывалась.
Кап.
Во рту был вкус пепла.
Кап.
Воздух пах сырой соломой.
Кап.
Силла поморщилась. Святые пепелища богов, да что это за проклятый звук? Казалось будто будто она была в помещении. Что было невозможно, потому что
Глаза Силлы распахнулись. На неё хлынули воспоминания, заполнив до краёв неверием.
Ты в конце концов доберёшься до Копы, когда я передам тебя Клитенарам.
Джонас. Листья.
Кап.
Она моргнула, осматриваясь в тусклом свете: холодный каменный пол, покрытый соломой, стены из чёрного камня, железные прутья. Силла сглотнула, к горлу подступила тошнота. Она была в тюремной камере. Он сделал это. Он довёл задуманное до конца. Джонас выдал её.
Нет, прошептала она. Нет. Нет-нет-нет-нет. Она бросилась к решётке, прижалась лицом к прутьям, пытаясь разглядеть, что дальше по коридору. Он был длинный и тёмный, освещённый лишь редкими факелами на стенах. Отчаяние проникло в самые кости, срослось с тошнотой и пульсирующей болью в голове.
Кап.
Джонас? позвала она, надеясь, что всё это было просто дурным сном. Джонас?
Прости, раздался женский голос где-то в глубине. Здесь только мы.
Силла отпрянула к холодной стене и закрыла глаза. Не нужно было глубоко копать, она чувствовала это всем телом, в каждом ударе сердца, в каждом вдохе тяжёлого воздуха. Но всё же, ей нужно было услышать эти слова.
Где мы?
Женщина помедлила, прежде чем мягко ответить:
Застава Клитенаров. На окраине Копы.
Колени подкосились. Силла осела на пол, позволяя истине затопить её.
Копа. Джонас привёз её в Копу.
Он обманул её.
Накачал листьями.
Увёз против воли. И выдал.
Я предупреждал тебя, Кудрявая. Я не хороший человек. Надо было слушать.
Гекла предупреждала. Девочка предупреждала. Сам Джонас её предупреждал. Почему она не прислушалась?
Потому что ты наивная дура, Силла, сказала она себе. Она закрыла лицо руками, позволяя реальности добить её окончательно. Всё было напрасно. Смерть отца, тысячи миль пути. Она добралась до Копы только чтобы оказаться во власти королевы Сигны.
Кап.
Прерывистое рыдание сотрясло ее тело, и ей показалось, что она рассыпается на миллион кусочков.
Как ты мог, Джонас? прошептала она. Как он мог вот так предать её?
Я ведь открылся тебе. говорил он. Я обнажил перед тобой свою душу. Ты была моей и должна была рассказать всё. А ты только лгала.
Но это было нечестное сравнение: правда Джонаса касалась лишь прошлого, а правда Силлы была вопросом жизни и смерти. Следовало ли ей рассказать? Не говоря уже о том, что она сама не смирилась с этим, что она была на грани того, чтобы покончить с ним. Она собиралась двигаться дальше. Начать все сначала, с чистого листа.
Кап.
Возможно, она получила по заслугам. Она лгала, чтобы защитить себя, но Джонас пострадал. И Илиас погиб.
А она оказалась в камере.
Силла опустилась на колени, предавшись отчаянию. Её трясло от рыданий.
Всё хорошо, девочка, сказала женщина из глубины коридора. Выплесни всё.
Силла плакала, пока слёзы не иссякли. В последний раз она рыдала вот так в Искривленном сосновом лесу, там, недалеко от Скарстада, когда осталась совсем одна среди деревьев.
Кап.
Ты уже другая, сказал знакомый голос. Ты не та, кем была раньше.
Силла резко подняла голову, и сердце её наполнилось тёплой волной, перед ней стояла знакомая маленькая девочка: рваная ночная рубашка, измазанное грязью лицо, раскосые голубые глаза.
Она не видела девочку с тех пор, как перестала принимать листья шкульда, и теперь её появление
наполнило Силлу воспоминаниями. Тоской по тем временам, когда её единственными заботами были переутомление отца и выбор блюд для ужина.
И всё же девочка стала якорем, выдергивающим Силлу из пучины отчаяния. Её растрёпанные белокурые волосы и проницательные голубые глаза напоминали о том, что Силла забыла или намеренно похоронила в глубине памяти.
Сага, прошептала она. Её сестра. У неё была сестра.
Кап.
Вместо того, чтобы наполнить ее страхом и тошнотой, мысли о Саге вызвали волну вопросов: Какая она, Сага? Любит ли она грозы, сдобные булочки, запах жареного лука? Запинается ли, когда волнуется? Вспоминает ли она сестру? Снится ли она ей? Сага жила у королевы Сигны. Жила среди вражеских волков. Что это делает с человеком? Что это делает с разумом? С сердцем?
Силлу пронзило невыносимое желание встретить эту девочку, призрак которой она видела все эти годы, которую искала даже того не осознавая. Будто часть её самой никогда и не думала отпускать Сагу.