Не здесь, Скраеда, уговаривала она себя. Не рядом с проклятым богами Клитенаром. Свой гнев она выразит позже. По-своему.
Сделав успокаивающий вдох, Скраеда посмотрела на капитана Клитенара.
Хорошо, натянуто произнесла она. Благодарю.
Развернувшись на пятках, Скраеда пошла искать свою лошадь.
Г
ЛАВА 46
ДОРОГА КОСТЕЙ
Джонас выругался сквозь зубы, услышав глухой стон Силлы с задней части повозки. Ещё один серый день, без ее света, освещавшего его, казался еще более мрачным. Уже целые сутки она была в бреду, и с каждым часом, проведённым в горячке, тревога в груди Джонаса росла.
Её укусил олень-вампир, Рей? спросила Гекла сегодня утром, прикладывая холодную ткань к горячему лбу Силлы.
Нет, ответил он, скользя лезвием хеврита по точильному камню. Большинство посчитало бы Рея безразличным, но Джонас знал своего командира, сражался рядом с ним не первый год и узнал ту самую тонкую складку между его бровями, которая говорила о беспокойстве.
Рей держал в секрете подробности схватки с оленем, лишь обронил, что Силла «справилась сама». Но она вернулась странно молчаливой. Что-то там произошло, Джонас был в этом уверен. Какова вероятность того, что на нее напал олень-вампир, а затем вскоре после этого она заболела? Это было подозрительно, и чем больше он об этом думал, тем больше Джонас убеждался, что Рей знает, что произошло.
Он скрывает от тебя правду.
Желудок скрутило, настроение с каждой минутой становилось всё мрачнее.
Он заберёт её у тебя.
Джонас придал лицу выражение безразличия, уговаривая себя, что
она ему никто. То, что было между ними это просто веселье. Отвлечение. Ему было все равно.
Лжец.
Расскажи мне снова, сказал Илиас, вырывая Джонаса из тягостных мыслей. Тепло разлилось в груди, немного унимая напряжение. Илиас всегда знал, как его утешить.
Поля пшеницы и ячменя, сияющие золотом в лучах заходящего солнца. Длинный дом из крепкого дуба. Красивый очаг, в котором достаточно места для сбора родственников. Мы расширим дом, чтобы у каждого из нас было свое личное помещение, голос его стал легче. Твои покои будут на противоположном конце дома от моих, братец, чтобы я не слышал твоих жалоб на моих шумных гостей. Но улыбка, начавшая было расползаться по его губам, угасла, стоило в голову пробраться новой мысли.
И впервые в жизни Джонас позволил себе представить жизнь со спутницей. Женщину с кудрями, сидящую рядом с ним за длинным столом. Силлу, напевающую что-то, пока мешает суп в котле, аромат её стряпни наполняет дом. Силлу, разбрасывающую ячмень для кур.
Он мог бы подарить ей кур.
Его взгляд упал на спутанные кудри, выглядывающие из-под кучи мехов, и его захлестнула волна паники. Что, если она не проснется? Желудок Джонаса сжался в тугой узел, когда он крепче схватил поводья.
Ты когда-нибудь начал Илиас, но осёкся.
Когда-нибудь что? Джонас нахмурился, не отводя взгляда от повозки.
Ты когда-нибудь думал, что, возможно, прошлое не определяет наше будущее?
Брови Джонаса сдвинулись. Он долго переваривал слова брата.
Нет, ответил он, не колеблясь. Его пальцы нашли талисман на шее. Семья, честь, долг. Нет ничего важнее восстановления чести нашего рода, Илиас. Ничего.
Илиас молча кивнул, покусывая губу и тупо глядя перед собой.
К чему ты клонишь? спросил Джонас сурово.
Мне нравится странствовать с «Кровавой Секирой». После всего, что мы пережили, трудно представить, что жизнь на ферме будет такой же насыщенной.
В животе у Джонаса всё перевернулось.
До этого ещё годы, брат. сказал Джонас. Его голос звучал напряженно даже для него самого. Скоро ты устанешь от дороги, поверь. А когда увидишь ферму, всё вспомнишь. Ты полюбишь её. Тишину. Покой.
Возможно, ты прав, вздохнул Илиас. Первым делом я выстрою себе лучшую кровать. Сверху положу матрас, набитый шерстью и перьями. Напьюсь до беспамятства и буду спать неделю.
Джонас усмехнулся.
Как думаешь, что не так с Молотом? спросил Илиас. Это не могла быть еда, мы все её ели. Может, это укус детёныша волчьего паука? он помолчал. Ей бы лучше проснуться поскорее. Еда Сигрун на вкус как ржавые гвозди.
Джонас бросил на брата испепеляющий взгляд.
Не будь задницей, Ил. Девушка в лихорадке, а ты о чёртовом ужине думаешь?
Илиас бросил на него многозначительный взгляд.
Это была шутка, Джонас. Научись понимать их.
Я понимаю шутки. Научись нормально шутить.
Сиськи Маллы, Джонас. Что сегодня залезло тебе в задницу?
Джонас только нахмурился.
Илиас резко вздохнул.
Конечно, я желаю Руке-Молоту скорейшего выздоровления. Она мне нравится. Она забавная. Даже Взор Секиры стал к ней теплее относиться. от фыркнул Ты видел его за ужином? Клянусь богами, он почти улыбнулся. Гордился ею за то, что убила тварь.
Спина Джонаса напряглась.
Звук копыт, к счастью, заглушил резкие слова, собиравшиеся на его языке. Джонас оглянулся через плечо и увидел двух всадников, которые с трудом гнали лошадей по дороге.
Любопытство покалывало кожу, когда всадники приблизились к отряду. Что заставило их так спешить? задавался он вопросом.
Всадники сбавили ход и подъехали к «Кровавой Секире». Один мужчина лет сорока, второй помоложе, с жидкой бородкой.