Так что я возвращаюсь обратно.
О, верная псина несёт палку хозяину! заржал приятель Джастера. Мне бы такую преданную су одновременно он вытягивает руку, чтобы выхватить палку из моих рук, но пламя, сердитое и жаркое, вспыхивает на её конце к счастью, в пролеске было сухо, и парень невольно отшатывается, а я пробегаю мимо, макаю горящую факелом палку в мутную воду пруда и протягиваю Эймери.
Парень тут же хватает её двумя руками, приподнимает палку, параллельно земле, слегка склоняя голову, словно кланяясь ей. Один раз, другой, третий
Обескураженные противники наблюдают за Эймери. Переглядываются друг с другом.
Всё, мне надоело ждать этого чокнутого! высокомерно заявляет один. Давай-ка
Они синхронно делают шаг вперёд, Джастер с размаху швыряет всё ещё зажатый в кулаке песок в лицо моего стихийного напарника. Эймери резко приседает и делает почти незаметные взгляду стремительные выпады концами палки по голеням, а потом поднимается и повторяет свой коварный
приём в область солнечных сплетений, отчего парни тут же с воем сгибаются пополам и получают уже по лопаткам. Удары кажутся лёгкими, но это обманчивая лёгкость, судя по жалобным стонам невезучих мстителей.
Слабаки! комментирую я со своей безопасной позиции теперь уже я за спиной Эймери. Честно говоря, мне даже немного завидно. Эй, давай их немного поджарим?
Нет необходимости, Эймери стряхивает крошки попавшего-таки на него песка. Идём.
А ну сто приподнимается Джастер, кидается к моему не-такому-уж-и-беспомощному глисту, а тот резко вскидывает обе руки со всё ещё зажатой в них палкой, обхватывая за шею незадачливого агрессора. Со стороны кажется, что он вот-вот его придушит, парень хрипит и изо всех сил пытается высвободиться.
Просто не лезь ко мне, наставительно произносит Эймери. И уж тем более не натравливай собак на людей, собак я очень люблю, будет очень жаль, если та ситуация повторится.
Он убирает руки, и парень жалобно обхватывает руками горло, натужно кашляет. Я вспоминаю о Мии-Лее, но её нигде не видно. Лучше и нам уходить побыстрее, мало ли, сколько ещё приятелей, желающих накормить Эймери песком и илом, у неё имеется.
Лихо ты их.
Надо же чем-то занимать бесконечное свободное время.
Орудуя палками?!
Вообще-то, это древнее искусство боя с шестом, называется главтон. Я три года занимался с наставником. Есть главтон с деревянным шестом, а есть с металлическим, это почти как меч, только не заострённый на конце Эймери обрывает сам себя. Делает резкий выпад назад, судя по ещё одному гневному стону за спиной, не пустой. Не важно.
Давай лучше я тебя провожу. А эту ерунду, я имею в виду слабительное, лучше утопить.
Ещё чего.
Мы обмениваемся взглядами, почти весёлыми, и мне не по себе. Не по себе из-за всего, что произошло, из-за того, что мне отчего-то неловко стоять рядом с ним. Но не так, как раньше. Ничего, по сути, не изменилось, но мне почему-то больше не хочется его убивать. И это внушает беспокойство.
Что ты сделал с его собакой?
Я не хотел, так получилось. Этому распоясавшемуся идиоту показалось, что будет весело, если он натравит её на меня. А мне так не показалось.
Дьюссон это твоя фамилия?
Потрясающая сообразительность.
А откуда он её знает?
Пришлось познакомиться. Я сопровождал леди Сиору, а мальёк Джастер был со своими родителями. Обмен светскими любезностями, но чем-то я ему не приглянулся. Бывает.
Ты выходишь на улицу, глупо сказала я. Разговариваешь с другими людьми. Почему в моём доме тебя запирали на ключ? Почему нас с тобой не познакомили?
Думаю, малье Флорис не желала именно нашего с тобой общения. Одно дело уличный разговор посторонних. Другое дело жить в одном доме, да и вообще он неопределенно мотает головой, и это самое "вообще" остаётся непроговорённым. Лучше, чтобы малье Флорис не знала о нашей встрече. Не стоит её тревожить. Её можно понять.
Это потому, что она знает, что ты ты это так трудно выговорить! Что мой отец твой отец?
Чего?! он вытаращивает глаза. Мальёк Аделард мой отец? Кто тебе сказал такую чушь, малявка?!
Но теряюсь я. А разве нет? В смысле, моя гувернантка, Коссет, сказала, что твоя мать и мой отец
Не знаю, кто тебе что наболтал, но это полный бред. Наши родители действительно были знакомы, но своего родного отца я прекрасно знаю, точнее, знаю, кто он. И это отнюдь не Аделард Флорис! он изумлённо качает головой, а моя собственная голова идёт кругом. И ещё становится стыдно. Ужасно стыдно.
Твой настоящий отец жив?
Живее всех живых, мрачно говорит Эймери. Такие живучие, как ползучие тальпы.
Но почему тогда ты живёшь у нас, а не у него?
По кочану.
Я серьёзно!
А ты думаешь, все дети нужны своим родителям, наивная малявка Хортенс? прежние язвительные интонации возвращаются в его голос. Это далеко не всегда так, особенно если ребенок ущербный со всех сторон. Иногда им легче вовсе забыть об ошибке молодости. Отрезать, как поражённую тлёй ветку.
Но ты же здоров! восклицаю я. Ты же
Он поворачивается ко мне и вдруг прижимает палец к моим губам, и я сразу же замолкаю.