Ну да, я вижу, сказала сухо Лиззи. Вероятно, ты думаешь, что я должна пасть ниц перед ним и боготворить его, когда он вернется домой.
Дурное настроение снова вернулось к ней, и она уже сожалела о покупке шляпы.
Если бы не он, я бы ни за что больше не пришла к тебе, сказала Эмили.
Таким образом, когда Годдар вернулся домой, он нашел жену надутой и сердитой. Попытка провести вечер дома в уютной
обстановке опять как и много раз раньше не удалась. В ответ на все его старания поддерживать разговор, Лиззи отделывалась короткими и сухими фразами и наотрез отказалась от его предложения поехать в театр то, что доставляло ей такую радость в прежние годы. И вместо того отправилась спать в десять часов.
Годдар поднялся в свою комнату и окунулся в работу с рвением человека, который исполнил неприятный долг и может, без зазрения совести, отдаться после того любимым занятиям.
VI.
Годдар сидел за столиком с тремя другими членами клуба. Они намечали план будущего городского рая. Он слушал их с улыбкой. Он недавно высмеял с добродушной сатирой таких мечтателей.
И все это делается ad majorem L. C. C. gloriam, сказал он. Вот в чем вся суть.
Они принужденно засмеялись.
Вы стали реакционером, заметил его сосед.
Я практический человек, сказал Годдар. Я могу отождествлять цель и средства. Маттью Арнольд был совершенно прав, назвав веру в чудесное нашим обычным грехом. Мы уже раздули слишком много учреждений не соответственно их назначению. Нам всегда грозит опасность увлечься идеей, что работа существует только для возвеличения ее орудия.
А наши идеалы? вскричал один из собеседников. Они так же необходимы для жизни прогрессивной партии, как почитание разрушенных древностей для партии тори. Человек мечтатель, и его мечты вдохновляют его действия.
Долой тленный мир! со смехом ответил Годдар.
Я это понимаю! Но у человека есть разум, чтобы направлять его вдохновения. Пусть у вас будут идеалы это очень хорошо! Но они должны быть реальные, чтобы можно было достигнуть их, не поступаясь при этом более мелкими реформами. Лучше создавать идеал уже во время работы.
«Синтетический социализм» хорошее заглавие, прошептал журналист.
Но вернемся к вопросу о совершенствовании и украшении Лондонского Графства, продолжал Годдар. Вы желаете, чтобы в Лондоне текли молочные реки с кисельными берегами. Это ваша настоящая цель? Или же цель только удивить мир? Я думаю, скорее всего последнее. Я верю в прогресс. Я всю свою жизнь отдал на это дело и буду бороться до последнего издыхания. Но я смотрю на себя и на всякое учреждение, к которому я принадлежу, единственно как на орудие в руках социальной эволюции.
Спор был прерван лакеем, который предложил Годдару сладкое блюдо.
Дайте мне еще кусок ростбифа, сказал Годдар. Я голоден!
Этим и объясняется ваше парадоксальное настроение, заметил журналист. Я часто замечал, что ваши мысли всегда парадоксальны, когда вы голодны.
Годдар усмехнулся и откинулся на спинку стула. Взгляд его случайно упал на Алоизия Глима. Депутат стоял в стороне, изящно, как всегда, одетый, с орхидеей в петличке сюртука, и оглядывал комнату. Увидев Годдара, он начал пробираться между столиками с видом человека, нашедшего того, кого он искал. Годдар встал к нему навстречу.
Я так и думал, что найду вас здесь, сказал Глим. Мне нужно серьезно с вами поговорить.
И мне тоже, ответил Годдар. Вас как раз мне и нужно. Мне кажется, что мы хотим переговорить об одном и том же деле.
Может быть, сказал Глим, слегка улыбнувшись.
Слух об Экклесби?
Какой слух? спросил уже серьезным тоном Глим.
О стачке. Я опасаюсь, что надвигается сильная гроза. Разве вы не слышали?
Ни звука! возразил Глим.
Я получил сведения от Вилластона, продолжал Годдар, он там секретарем отделения Лиги; он предсказывает кое-какие события. Но пока ничего определенного. Я думал, что вы знаете что-нибудь.
Глим покачал головой.
В чем же дело? Новые машины? Профессиональный Союз и Федерация Работодателей не могут
сговориться?
Нет, не машины, а хуже! Полное переутомление в связи с зверской эксплоатацией фабрикантов. Вот письмо.
Я не думаю, что это серьезно. Как-нибудь уладится, сказал Глим, пробежав письмо. Хотя подождите, прибавил он, ведь Экклесби в округе Хоу, не правда ли?
Да, конечно, сказал Годдар. Потому-то Вилластон мне и написал.
Я постараюсь быть в контакте с ними, сказал Глим. Руководящая фирма там «Кливер и Флайт». У меня с ними кой-какие связи, благодаря банкирам Розенталь и «Флуд и Сыновья в Лондоне».
Вы и впрямь ходячая энциклопедия! воскликнул Годдар.
Глим засмеялся и покрутил усы.
Кстати, это напомнило мне о моей миссии, сказал он. Отчего вы не сделали визита лэди Файр?
Годдар не обратил внимания на кажущуюся непоследовательность и удивленно спросил:
Что мне делать в дамских салонах?
Сидеть, пить чай и принимать живое участие в политических сплетнях, ответил Глим.
Для этого я не гожусь, возразил Годдар. Я этого никогда не делал, а потому не буду делать этого и впредь.