С другой стороны, может, и хорошо, что все случилось так, как случилось. Еще один союзник, да еще такой неожиданный куда лучше, чем марионетка под Империусом. Если, конечно, мадам Клод все-таки союзник, а не ведёт собственную сложную игру. Впрочем, даже если так на данном этапе она могла быть полезна, и это было главное. А там кто знает.
Слова мадам Клод не на шутку разбередили душу, подняв с самого дна тучи сомнений и горечи. То, что она видела своими глазами, но во что отчаянно не желала верить а именно, бездействие и беспомощность Ордена, сама того не зная, подтвердила совершенно случайная женщина. Навряд ли она когда-нибудь общалась с кем-то из орденовцев, а значит, её слова были тем, как воспринимают Орден сейчас, после смерти Дамблдора, в волшебном мире. И, как бы ни горько было это признавать мадам Клод недалека была от правды. Сейчас умы всех членов Ордена были заняты вопросами безопасности Гарри но что потом?.. Что будет, когда они покинут безопасное убежище ради охоты за крестражами? Переключатся на что-то другое? А будет ли в этом к тому времени смысл?..
Отдельной причиной тревоги было и то, что вейла сказала о ней самой. До вчерашнего вечера Гермиона не осознавала, какое пристальное внимание привлекла к себе своим поступком в Малфой-мэноре. И теперь за ней наблюдают и ждут каких-то следующих действий и увы, к своему сожалению, юная волшебница понятия не имела, каких. Не выходить же с листовками на улицы, как саркастично предложил Бруствер!.. Но что она могла сделать?.. Как ни ломала Гермиона голову, ответ оставался неизменным и неутешительным: ничего. Ровным счетом ничего.
Оставалась лишь робкая, призрачная надежда на то, что ей удастся узнать что-то важное от Малфоя-старшего. Что-то такое, что сможет подтолкнуть Орден к решительным действиям, и как-то переломить ситуацию, которая пока что совершенно бесконтрольно катилась прямо в разверзающуюся под ногами пропасть. И тогда её долгом будет не остаться в стороне.
Следующим вечером Гермиона бросила во флакон с Оборотным зельем иссиня-черный волос из прядки, позаимствованной в одном из салонов красоты после визита яркой красотки-магглы. Довольно фривольное платье, которое ей дала мадам Клод, пришлось переделать с помощью трансфигурации, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение ножны с палочкой на бедре. Подумав, Гермиона изменила цвет и удлинила подол, опустив его до самого пола. Если её будут ждать, то, не зная внешности, будут искать платье и останутся с носом, потому что ярко-алый вечерний наряд теперь ничем не напоминал легкомысленное черное коктейльное платье, полученное накануне. И в целом девушка была чрезвычайно собой довольна: длинные гладкие чёрные волосы, чуть раскосые синие глаза, пышная грудь и крутые бедра, обтянутые тонкой тканью: ничто в зрелой эффектной брюнетке не напоминало юную школьницу Гермиону Грейнджер.
Швейцару было достаточно услышать имя, как он немедленно проводил её в одну из роскошных спален на втором этаже и в лице его она не нашла ни следа вчерашнего высокомерия.
Оказавшись в комнате одна, первым делом Гермиона проверила наличие щитов и никаких препятствий для активации порт-ключа по-прежнему не обнаружила. Помещение было зачаровано от потолка до пола, но, потратив почти полчаса на тщательную проверку, она нашла лишь хитрую вязь из заглушающих и отвлекающих внимание чар. Если в эту комнату не идти целенаправленно, точно зная путь, её было почти невозможно заметить, а если все же удастся изнутри не донеслось бы ни звука даже до самых заинтересованных и внимательных ушей. Решив не повторять чужих ошибок, Гермиона тщательно обыскала помещение, заглядывая в каждую щелочку но ничего похожего на диктофон или маггловское подслушивающее устройство не обнаружила. Впрочем, едва ли они здесь работали бы из-за количества магии но перестраховка едва ли была лишней, учитывая серьезность ситуации. Помимо прочего эта спальня была ближайшей к лестнице, да и окна вполне позволяли вариант побега в случае необходимости так что все вместе это ничем не напоминало ловушку, скорее
наоборот: казалось, мадам Клод сделала все возможное, чтобы оправдать доверие юной ведьмы. И это вселяло надежду на то, что очередная её безумная затея увенчается успехом.
Наложив на всякий случай несколько собственных заклинаний, включая сигнальные чары, Гермиона опустилась в одно из кресел. Ей оставалось только ждать и надеяться, что Люциус не проигнорирует приглашение, которое вчера она передала ему через монету.
Ждать пришлось долго. Когда стрелка часов подошла к отметке 10, Гермиона решила, что нет смысла тратить еще одну порцию зелья на бессмысленное ожидание, но, по закону жанра, именно в этот момент сработали чары, оповещая о том, что кто-то приблизился к двери с обратной стороны, а через пару секунд дверь открылась, и вошел Люциус Малфой собственной персоной.
А он хорош!.. - невольно пронеслось в голове у девушки, и она на мгновение смутилась, осознав, что только что оценила подобным образом отца собственного мужа. Но глупо было отрицать очевидное: белоснежные длинные холеные волосы, породистое лицо, безупречная черная мантия, отделанная серебром, и неизменная трость с изящным набалдашником если Драко будет так же роскошен через двадцать-тридцать лет, то ей стоит захлебнуться завистью к самой себе. Если, конечно, они оба выживут в творящемся вокруг безумии.