и горячий. Именно так, как мне было нужно от него прямо сейчас. Между нами не было любви или привязанности, просто два тела трахались для нашего собственного эгоистичного удовольствия.
Выйдя из кайфа через несколько мгновений, я скатилась с Карсона, который тяжело дышал. Я была вся в сперме, и внезапно почувствовала себя отвратительно. Теперь, когда в голове прояснилось, я хотела избавиться от этого. Его ошеломленные глаза блестели, а выражение лица казалось удовлетворенным. Почти сразу же я захотела, чтобы он ушел. Я должна была чувствовать себя ужасно из-за того, что использовала его таким образом. Я должна была чувствовать себя сукой, худшей девушкой в мире. И, возможно, так оно и было, но мне было уже все равно. Кроме того, он этого не заслуживал. Он не заслуживал ни меня, ни моей киски, ни моего сердца, ни моей руки в браке, которую он все еще считал своей.
Черт возьми, куколка. Выдохнул он, проводя рукой по своим растрепанным светлым волосам.
Я прикусила язык, всерьез задаваясь вопросом, понимает ли он, как сильно это имя взбесило меня. Он называл меня куколкой с того дня, как мы встретились в четырнадцать лет, когда он сказал, что я похожа на фарфоровую куклу, и это имя вроде как прижилось. В то время, когда моя жизнь не была такой испорченной и я видела в нем просто красивого мальчика с милыми ямочками на щеках и красивыми глазами, я была польщена. Так вот, это имя просто напомнило мне о том, кем я была на самом деле хрупкой.
Сиренити?
Ах да. Он все еще был здесь.
Я немного устала. Выдохнула я, свешивая ноги с кровати, прежде чем быстро направиться в свою ванную. Включив душ, я позволяю пару наполнить комнату, глубоко вдыхая, пока вода нагревается.
Руки обвились вокруг моего живота, и подбородок Карсона опустился мне на плечо, заставляя все мое тело напрячься.
Хочешь компанию? тихо спросил он.
Нет, спасибо. Я пожала плечами, стараясь, чтобы это движение выглядело непреднамеренным, но никто из нас не был глупым или невежественным.
В чем твоя проблема? Он отстранился, развернув меня так, что я оказалась лицом к лицу с ним. Мы были почти одного роста.
Я же сказала тебе, что устала. Закатывать глаза было не совсем умно, но я ничего не могла с собой поделать. Я устала и у меня кружилась голова, мое тело взывало о пище, которую я отказывалась ему давать. Я никогда не привыкну к этому ощущению пустоты и, вероятно, просто продолжу искать способы удовлетворить эту потребность.
Чушь собачья. Усмехнулся он, скептически оглядывая меня.
Отвали, Карсон.
Значит, вот оно как? Горькая усмешка на его губах заставила меня встать дыбом. Трахни меня, а потом отвали, да? Как всегда. У него вырвался горький смешок. Знаешь, может быть, у твоего отца правильная идея, иногда избивать тебя
Моя рука ударила его по щеке, прежде чем я смогла остановить себя,
Убирайся.
Это был не первый раз, когда он говорил что-то подобное сгоряча, и не последний, но я уже устала это слышать. Карсон был одним из тех мужчин, которые верили, что место женщины дома, в то время как миром правят мужчины. В этом он был похож на Райана Харкера. Вот почему он в конце концов пошел по стопам своего собственного засранца-отца, и было очевидно по его ожиданию, что когда-нибудь я последую за ним и сыграю роль хорошей маленькой жены. Он и не подозревал, что этого абсолютно точно не произойдет.
Его рука вцепилась мне в волосы, когда я отвернулась. Горячее дыхание коснулось моего лица, когда мою шею вывернули назад.
Или что, куколка? Его голос был убийственно спокоен. Я ненавидела, когда он так делал. Это было хуже, чем кричать. Когда он замолчал, я поняла, что он разозлился.
Карсон, остановись, процедила я сквозь стиснутые зубы. Мое сердце болезненно колотилось, пока я удерживала монстра на расстоянии. Ему не понравилось ощущение его пальцев в ее волосах. Прости, если я веду себя как стерва, я просто плохо себя чувствую. Я обещаю, что это все, что нужно.
Я ненавидела просить. Ненавидела тешить его хрупкое эго и притворяться слабее. Но то, как его пальцы сжимали мои длинные волосы, теребя кожу головы, было ярким напоминанием о том, на что он был способен. Я ни в коем случае не была бойцом. У меня был рот, и я почти уверена, что смогу постоять за себя, если речь пойдет о жизни или смерти, но драться на кулаках не было моей сильной стороной. Защищенным дочерям политиков не было смысла драться, и у моей матери случилась бы аневризма, если бы она увидела меня в чем-то меньшем, чем туфли на каблуках и жемчуга. Чем больше я отрицала свою истинную природу и отказывала своему телу в том, в чем оно нуждалось, чтобы стать сильным, тем более беззащитной
я становилась и перед Карсоном, и перед моим отцом.
В следующий раз следи за своим гребаным тоном, Серенити. Ты хорошо трахаешься, но это не защитит тебя вечно. Кончики его пальцев пробежались по моей руке. Прижавшись носом к моей шее, он глубоко вдохнул, отчего мой рот наполнился слюной. Знаешь, когданибудь это милое личико изменится. Когда-нибудь у меня не будет повода следить за тем, чтобы все оставалось красивым.