Карсон не обратил внимания на Меррика и Фауста. Казалось, он даже не заметил их присутствия. Но именно так обучались и воспитывались люди вроде него. Любой, кто работал на них, был прислугой. Они были ниже его и неважны, ничем не отличались от кофейного столика или кухонной утвари. Но они внимательно следили за мной, и, как ни странно, их присутствие немного успокаивало. Карсон всегда заставлял меня чувствовать себя неловко и на взводе. Просто никогда не знаешь, когда у него вспыхнет гнев и он станет совершенно другим человеком. Но с этими двумя огромными мужчинами, поддерживающими меня, я была уверена, что выйду с этого званого ужина невредимой.
Он провел нас в роскошную старомодную столовую, где в ожидании сидели шесть человек. У меня неприятно сжался желудок. Я никого не узнала в комнате. Все они были мужчинами некоторые постарше, может быть, за пятьдесят, в то время как трое из них выглядели молодо, как Карсон. Каждый из них был безупречно одет в свои дорогие костюмы и часы, которые стоили дороже, чем дома у большинства людей, и каждый держал в руках виски или бренди.
Глаза обжигали меня со всех сторон, когда Карсон ввел меня внутрь с рукой на пояснице. Тепло его кожи вызывало неприятное жжение, и я не могла удержаться, чтобы не сравнить это прикосновение с Фаустом и его прохладой, которая поначалу потрясла меня. Взглянув на Фауста, он немедленно обошел длинный обеденный стол, разглядывая каждого из мужчин в комнате, но на его лице не отразилось ни намека на эмоции. Он осмотрел их, пока меня усаживали в кресло во главе стола. Я не могла отвлечь от него свое внимание.
Это было странно. В машине мне хотелось оказаться как можно дальше от Меррика и Фауста. Они были врагами, нанятыми моим отцом, скорее всего, против их воли. Там, в машине, враждебность между нами была сильной, но в этой комнате они чувствовались себя моими единственными союзниками. Ситуативные союзники, я полагаю, можно и так сказать.
Мужчины все еще откровенно наблюдали за мной, пока я делала вид, что устраиваюсь поудобнее. Стол был уставлен дорогой посудой из серебра и подобранными в тон фужерами. Там были бокалы для воды, для содовой и шампанского, а также отдельные бокалы для вина и бокалы для более крепких напитков. Вилки и ножи были разложены по обе стороны тарелки единственный способ поужинать в достатке.
Я чувствовала присутствие Меррика позади себя, и это немного успокоило меня. Карсон обошел стол с другой стороны и сел. В такие моменты я была счастлива, что Карсон так строго следил за соблюдением приличий. Считалось невежливым сидеть рядом со своим супругом или второй половинкой. По крайней мере, приличия были моим спасением сегодня вечером.
Ты никогда не встречалась с моими коллегами. Начал Карсон. Он щелкнул пальцами, и молодая женщина в униформе горничной выбежала из дверей кухни с бутылкой вина, затем быстро наполнила его бокал. Он указал на пожилых мужчин слева. Реджинальд Кейси и его сын Дамеон.
Я посмотрела на мужчину, о котором шла речь. Реджинальд был полным мужчиной с бледной кожей с редеющими рыжеватыми волосами и голубыми глазами, которые, возможно, блестели в молодости. Его лицо, однако, было каменным и сальным. Уродливым. Его сын сидел напротив, справа от меня, и мне было трудно выдержать его взгляд. Отчасти потому, что он был слишком занят, разглядывая мою грудь. Я не сказала ни слова. Я не сказала им, что было приятно познакомиться с ними, и не потрудилась представиться. Карсон бы этого не захотел. Он бы хотел, чтобы я держала рот на замке, пока устраивает шоу. Я старательно сохраняла непроницаемое выражение лица.
Это Роджер и Майкл Блю и их сыновья Тимоти и Лайл. Я посмотрела на двух других мужчин постарше. Они были удивительно похожи друг на друга. У обоих были грязно-каштановые волосы, карие глаза и смуглая кожа с морщинками. У того, что слева, были очки в толстой оправе, которые слишком увеличивали его глаза. Он действительно выглядел немного знакомым, хотя я не могла вспомнить его. Их сыновья выглядели похожими, только моложе, поэтому я предположила, что эти четверо были своего рода семьей. Отцы,
сыновья и двоюродные братья.
Полагаю, моя Сиренети не нуждается в представлении, сказал он сквозь смешок, как будто был исключительно умен. «Моя Сиренити», сказал он. Моя. Вот кем я была для него объектом.
Серия вежливых смешков мужчин заставила меня неловко поежиться. Не раздумывая, я подняла глаза и встретилась взглядом с Фаустом. Его взгляд прожег дыру в моей плоти. Я могла сказать, что он был на взводе, но не отводил взгляда. Было так много вещей, которые я хотела бы передать только глазами. Я хотела бы сказать ему, чтобы он создал какую-нибудь чрезвычайную ситуацию, чтобы мы могли покинуть это место. Мне не понравилось, как друзья Карсона заставили меня чувствовать себя как выставленную свиньей.
Ах, как раз вовремя, сказал Карсон, когда стук модельных туфель заполнил комнату.
Мой взгляд метнулся к пустому месту за столом. Как я это пропустила? Сегодня вечером я была исключительно ненаблюдательна. Я винила в этом непоколебимое внимание моих сбивающих с толку телохранителей. Стук раздался ближе, и когда в комнату вошел Райан Харкер, я чуть не подавилась маленьким глотком воды, который как раз собиралась проглотить. Наши взгляды встретились через всю комнату, и его тонкие губы изогнулись в улыбке. В этих голубых глазах светилось зло, которого я никогда раньше не видела. Внезапно я словно снова оказалась в его кабинете, с его телом, прижатым к моей спине, когда он шептал мне на ухо нечестивые вещи, заставляя чувствовать себя маленькой, беспомощной и никчемной. Дрожь пробежала по моему позвоночнику. Дрожь страха.