Кого-то обижают? поправился я. Разумеется, Валька, родившийся в 1966 году, и понятия не имел ни о каком буллинге. Хотя, конечно же, и тогда находились банды, любящие избрать себе жертву и превратить ее жизнь в ад.
Да нет, скорее всего, равнодушно пожал плечами товарищ. Я даже поразился его спокойной реакции. Валька был очень добродушным и и отзывчивым парнем и всегда приходил ко всем на помощь. Что с ним такое случилось? Равнодушно проходить мимо ревущего ребенка ему совершенно не свойственно. Я с некоторой неприязнью посмотрел на приятеля. Зачерствел, что ли, за пару лет, что мы не виделись?
Да не смотри ты так на меня! рассмеялся Валька, поняв причину моего недоброго взгляда. Ничего страшного не произошло. Так всегда бывает. Я же не первый год вожатым езжу в лагерь. В первый день больше половины рыдает, назад просится, есть отказывается. Обычная реакция на незнакомую обстановку. Пройдет пара дней и все забудется, потом уезжать не заходят. Помню, мне лет десять было, я тогда в первый раз поехал в лагерь. Ты знаешь, я не мамсик, обычный парень. А тут вдруг прямо вцепился в маму, когда она меня проводила и с другими родителями уезжала. Даже истерику устроил. В первый же вечер отправил маме домой письмо: «Забери меня, я больше не хочу тут оставаться! Пацаны дебилы, вожатые идиоты, еда отвратительная, все вокруг плохо!». Письмо дошло дня через четыре. Мама взяла билет на ближайший автобус и прямиком ко мне.
А дальше? спросил я с интересом. Мне было интересно все, что касалось лагерной жизни. Да и рассказывал Валька всегда с юмором, очень интересно и увлекательно.
В общем, приезжает мама на проходную лагеря и прямиком к начальству. Так мол и так, обижают моего сыночку. Почему его плохо кормят? Почему вожатые придираются? Собрали аж целую комиссию и побежали меня вылавливать. Я к маме выбежал, чмокнул ее и назад чемпионат лагеря по футболу начинался. А вечером костер, дискотека, лагерные страшилки, конкурс самодеятельности. Видишь, я сначала тоже горевал, а потом постепенно начал втягиваться в лагерную жизнь. И забыл про свои страдания. Мама сначала жутко на меня была злая я ее с работы выдернул и кучу людей на уши поднял. Она до конца смены даже на письма не отвечала. Потом вроде успокоилась. А теперь и вовсе вспоминает с юмором, даже письмо то, кажется, не выбросила. Иногда перечитывает и смеется. Так что не переживай, все в порядке! Положи-ка мне лучше еще бутербродиков!
Я облегченно кивнул и пододвинул к Вальке тарелку с бутерами, заодно и себе взял еще один. Ах вон оно что! Ребята попросту не привыкли еще к новой обстановке. Ну ничего, пройдет пара дней, новые знакомства, новые друзья, новые впечатления закрутится, завертится. Готов поспорить, потом даже уезжать не захотят. У меня такое было, когда родители перевели меня из обычной районной школы в физико-математический лицей. Всю первую неделю засыпал со слезами, а потом ничего, втянулся.
В веселых разговорах и хлопотах незаметно пролетел мой первый день в должности вожатого: торжественная линейка с поднятием флага, на которой начальник солидный грузный дядечка лет пятидесяти торжественно объявил об открытии Потом начались
заселение и знакомство с отрядом. Получилось, как я и хотел: нам с Валькой достались отряды из ребят и девочек лет двенадцати. Отличный возраст: уже не малышня, но еще и не непримиримые подростки. С мальчишками я быстро познакомился и даже успел узнать, как зовут кое-кого из девочек. В начальственной иерархии тоже было нетрудно разобраться: начальник лагеря (почему-то не директор, не заведующий только начальник лагеря). Далее старшая пионервожатая, которая отвечала за всю культмассовую работу кружки, секции, стенгазета, походы, костры Далее воспитатели и вожатые.
Еще я узнал, что помимо торжественных линеек, которых полагалось две на открытии и на закрытии, будут еще и ежедневные, на которых зачитывают распорядок и дня и ругают провинившихся, реже поощряют отличившихся. Некоторые ребята приехали сразу на две смены и планировали остаться в лагере во время пересменка небольшого перерыва между заездами. Но таких было немного: в основном все приезжали только на одну смену.
Поселили пионеров в легких, летних корпусах без отопления в почти спартанских условиях. Но, как я понял, это вообще никого из них не смущало: туда приходили только спать ночью и в тихий час. Вся жизнь лагеря проходила на улице, в столовой (там устраивались всякие концерты, репетиции) и прочее. Даже кино показывали в столовой на проекторе. В хорошую погоду играли на спортплощадке в волейбол или баскетбол. Валька, который приехал сюда уже не в первый раз, быстро окунулся в ритм жизни лагеря и убежал играть с мальчишками в мяч. Ну а я, воспользовавшись тем, что меня пока никто не трогает, вернулся в комнату, чтобы осмотреть наконец свой рюкзак. Почти за два дня пребывания в лагере я так и не узнал, с чем в этот раз судьба закинула меня в восьмидесятые.
Зайдя в комнату, я поднял с пола рюкзак, положил на кровать, открыл и потихоньку начал рассматривать содержимое: пара теплых вязаных свитеров, второй комплект формы вожатого (что очень было кстати, потому что мою, кажется, уже пора было стирать после двухдневной носки в тридцатиградусную жару), какие-то новые запечатанные мыльно-рыльные принадлежности, что тоже меня порадовало, и не менее десяти штук разных книг, кажется, по фантастике. Все ясно: мой двойник остался верен своему давнему увлечению. Я открыл одну книгу наугад и обомлел это была та же самая самиздатовская книга, не без помощи которой мы с отцом и старым математиком Игорем Михайловичем Макарским пытались создать временной симулятор. Я открыл уже прочитанную когда-то книгу наугад и неожиданно для себя снова так увлекся, что когда поднял голову, за окном было уже темно.