Никого, расстроенно констатировал я, когда уже осматривал последнюю избу.
Но они ещё утром всё тут были, Енох подлетел к печи и указал на остывающий горшок с кашей.
Может пообедать? задумался я. Всё равно еда пропадает Хотя не удобно, вдруг хозяева вернутся. Я же не вор.
В ближайшее время не вернутся, ответил Енох, который следовал за мной.
Исходя из какого-то негласного соглашения, мои призраки разделились: Енох увязался за мной, а Моня мужественно остался сторожить мертвецов, хоть и видно было как не по себе ему.
И животных нету, задумчиво констатировал я, сколько изб обошли, ни котов, ни собак. Даже птиц нету.
Куры были, возразил Енох.
Куры глупые, сказал я, особенно чёрные.
Чёрные да, согласился Енох и, после секундного размышления добавил, вот была у меня знакомая чёрная курица по имени Харитон
Погоди, Енох, велел я, давай ещё раз посмотрим. Только нужно искать и живых, и неживых. Мы прошли «по верхам», особо никуда не заглядывая. А ведь может же быть, что кто-то в подпол спрятался, или на чердаке?
А мне кажется, люди отсюда насовсем ушли.
Но ты обрати внимание, ничего не разбросано, не перевёрнуто, возразил я, если бы они второпях убегали, в каждой избе всё бы вверх дном было. Дав и подушки все эти, перины они бы с собой забрали!
Ну это да задумался Енох.
Коров, лошадей, коз ведь тоже нету!
Может, они их с собой увели? предположил Енох. А для подушек места не хватило.
Куда увели?
В лес или в соседнюю деревню.
Ага, и никаких следов! горячился я, вот иди за мной, что-то покажу!
Я выскочил из избы на улицу, пробежал мимо двух домов и свернул в небольшой переулочек-пятихатку. Во дворе крайней избушки, самой бедной, практически землянки, весь двор был земляной, так что там даже трава не росла.
Иди сюда! поманил я Еноха и подошел к покосившемуся сараю. Очевидно, в нём хозяева держали коз, так как корова обычных размеров туда не поместится.
Иду, буркнул Енох. Ему это всё явно не нравилось.
А теперь смотри! я раскрыл дверь абсолютно пустого сарая. В углу лежала почти не тронутая охапка сена.
И что? не понял Енох.
То, что здесь была коза. Или овца. Ну, в общем, кто-то небольшой был.
Скажи ещё пони или единорог, ехидно хмыкнул Енох.
Ну, во всяком случае, кто-то жвачный, кто ест сено. Обычно в деревнях это коровы, лошади, овцы или козы, сказал я и рассердился, да и не важно это! Пусть хоть кентавр! Важно, что в сарае кто-то был. Условно давай примем рабочую версию, что это коза.
Ну, хорошо, давай, кивнул Енох и заметил, и что из этого?
А ты смотри дальше! сказал я и вернулся во двор. Сюда глянь.
Что смотреть? не понял Енох.
Да ты на землю смотри! меня уже начинала бесить его непонятливость, на землю глянь, что ты видишь?
Ну грязь, камешек, начал перечислять Енох, твои следы, ещё камешек
Да! Именно так! вскричал я, ты видишь только мои следы! Мои свежие следы. А где тогда следы хозяев? А где следы этой козы из хлева?
А, может её в хлеве не было начал Енох.
А сено тогда зачем бросили? Сено-то свежее!
Ну это да задумчивым голосом протянул Енох.
Теперь иди сюда, поманил я его за собой. Давай зайдём в первую попавшуюся избу.
Я вышел из земляного двора и повернул к соседнему двору, где новый бревенчатый дом смотрел на нас широко раскрытыми резными ставнями сразу трёх окон. И ворота там были новые, только недавно окрашенные, да ещё и щедро разрисованные кривоватыми незабудками.
А почему именно к этому дому? спросил Енох, мерцая от любопытства,
чем тот дом плох?
В том доме, по всей видимости, одинокая старушка жила. Или старичок, сказал я. Выборка будет недостоверна. А я тебе хочу доказательства так привести, чтобы ты и возразить ничего не мог.
Ну ладно, давай свои доказательства, вздохнул Енох.
В этом доме много народа жило, он большой, новый, пояснил я, ну или молодая семья.
Да понял я, понял!
Смотри сюда! я подошел к большому хлеву, предназначенному как минимум для трёх-четырёх коров и раскрыл дверь картина повторилась: сено есть, даже вода в ночвы налита, а вот самого скота нету. Пусто. Словно испарились.
Пошли в дом! велел я и первым взбежал по ступенькам крыльца.
Толкнул дверь, вошел в пахнущие зверобоем и сушенными яблоками холодные сени, затем зашел в следующие, что были поменьше. Открыв оббитую новой мешковиной дверь, вошел в дом. Там тоже было абсолютно тихо и безлюдно.
Эй! Хозяева! на всякий случай крикнул я.
В ответ ожидаемо тишина.
В этом доме было несколько комнат. Мы с Енохом прошли первую, с большой выбеленной извёсткой печью, от которой доносились умопомрачительные, с дымком, запахи настоявшегося борща с мясом и фасолью. Так одуряюще пахнет лишь еда, приготовленная в русской печи.
Я невольно аж слюнки сглотнул. Гудков прямо с утра отправил меня в Хохотуй и я не успел позавтракать. А уже время давно перевалило за обед.
В животе жалобно заурчало.
В общем, ситуация была такая после всего того, что приключилось с нами той коммуне, которая в результате оказалась тайным женским монастырём, наша Агитбригада «Литмонтаж» отправилась дальше строить коммунизм и бороться с мракобесием в крестьянских массах, согласно графику, согласованному от Культпросвета города N. Я всё свои дела сделал, с отшельником встретился, всё более-менее выяснил, и даже приобрёл настоящее оружие против потусторонних сил. Поэтому я уже сильно настроился возвращаться обратно в город. У меня там была непереведённая книга Лазаря с тайнами и секретами, куча незаконченных дел и главное перспектива поездки в столицу, в магазин «МамбуринЪ и сыновья», чтобы начти ключ к миллионам Генкиного отца. Но график Агитбригады культстроителей коммунизма был суров и негибок.