Потом я направился по дорожке к воротам. Натсэ шагала следом за мной.
Я только что убил кучу людей, сказал я.
Пока это были просто слова. Они не проникали глубоко в душу. Пока ещё меня потряхивало от пережитого волнения, от этого неповторимого чувства: я использовал магию в настоящем бою и победил!
Вам необязательно было это делать, заметила Натсэ.
Я поднял руки на ходу. Они дрожали. Теперь я немножко понимал магов трёх стихий, которые решили загнать Огонь в подземелья. Такая сила Даже с таким ничтожным рангом, как у меня Огонь убивает, вот и всё. Это как оружие массового поражения. Без шансов.
Ганла стояла там, где я её оставил. Даже, кажется, в той же позе, с такими же вытаращенными от ужаса глазами. Натсэ, привалившись к стене, надевала сапоги. Я смотрел на вспыхивающее над деревьями зарево пожара.
Я убийца
Какое-то опустошение поселилось в сердце. Нет, я не сочувствовал тем людям, которые нашли свою смерть в огне. Они служили подонку, и сами были подонками не меньшими. И даже если в этом мире такие подонки могут считаться примерными гражданами, я всё равно не стал бы переживать из-за их смертей.
Тут было что-то другое. Как будто одновременно с убийством я оторвал кусок и от своей души. Слабый, нежный, беззащитный кусок сгорел в Огне, и на его месте я чувствовал пустоту. Со временем я уже сейчас знал об этом на его месте появится что-то новое, что-то более грубое. И я стану другим. Я уже становился другим. Более сильным, более жестоким и невыносимо более взрослым.
Взрослеть больно. Такая простая мысль почему-то мне в голову никогда не приходила. Раньше я был уверен только в том, что взрослеть скучно. Никто никогда не говорил мне, что взросление это похороны детства.
Вам бы выпить, хозяин, со знанием дела заметила Натсэ, глядя на моё лицо.
И тут же принялась шарить по карманам лежащих у ворот трупов.
Остановившись у закрытой лавчонки, она принялась колотить в дверь кулаком. Колотила долго и упорно, пока заспанный голос с той стороны не разразился чудовищной бранью.
Натсэ что-то быстро и резко сказала я не прислушивался и тут же в двери отворилось маленькое окошко. Она сунула монеты, а взамен получила бутылку.
У нас тоже так после одиннадцати
водку продают, заметил я машинально.
Натсэ взяла бутылку левой рукой, а ребром правой ладони нанесла удар. Горлышко улетело в ночь и где-то сиротливо звякнуло.
Возьмите.
Я сморщил нос, отвернулся. Пахло из бутылки не очень.
Хозяин. Вы же знаете, что я из Ордена Убийц, терпеливо сказала Натсэ. После первого раза почти всех трясёт дня три, а то и неделю. В первый день лучше всего напиться, поверьте на слово. Потому что иначе вам захочется напиться во второй или третий день. И тогда остановиться будет трудно. Лучше сейчас. Через не хочу.
Да уж, добро пожаловать в мир взрослых Что ж, доверюсь ей и в этом. Кому мне, в конце концов, доверять, если не Натсэ? Учитывая то, через что мы прошли, она теперь вообще моя лучшая подруга.
Я взял бутылку и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков, стараясь не обращать внимания на вкус. Нутро горело огнём, я поперхнулся, желудок скрутил спазм.
Не так быстро.
Натсэ отобрала бутылку и сама отпила немного. Мы постояли ещё минуту. Я постепенно приходил в себя. В голове зашумело, мысли из мрачных сделались какими-то ленивыми, усталыми.
Что со мной теперь будет? вздохнула у меня за спиной Ганла.
Я вздрогнул. Ганла! Надо же, совсем про неё забыл. Судя по широко раскрывшимся глазам, Натсэ тоже о ней не думала.
Надо снять ошейник, сказала она. Лысый проваляется ещё часа четыре, если его не найдут. Но чем скорее, тем лучше.
Мы освободим тебя, Ганла, провозгласил я, положив руку на плечо дрожащей девчонке. Ты снова будешь свободной и вернёшься в свою семью.
Выпитое придало сил мне и Натсэ. Мы быстро вышли из города, дошагали до приметного холмика. Натсэ остановилась и посмотрела на меня: открывай, мол. Я, спохватившись, запустил руку в карман и вынул пригоршню глиняных крошек.
Упс, сказал я, ошеломлённо глядя на останки печати. Это, наверное, когда ты меня с подоконника сбросила.
Глава 19
Что нам оставалось? Мы сидели на холме и ждали, пока где-то под землёй, под академией проснутся Мелаирим и Талли, хватятся меня, начнут бегать, суетиться, думать, и, может быть, кому-нибудь из них придёт в голову
Должны сообразить, сказала Натсэ. Ты пропал, печать пропала. Значит, вышел через какой-то из недавних ходов. Наверняка проследят обычный маршрут Мелаирима из академии до дома, ну и этот. Главное, чтоб лысый не очнулся
Говоря, она стучала зубами и ёжилась. Бутылку мы опустошили и выбросили ещё по дороге, и большая часть пойла досталась мне. Поэтому меня утренний холодок не беспокоил. Ганла превосходно себя чувствовала в плаще, а вот Натсэ в своём истерзанном наряде была всё равно что голая. К тому же тут, у реки, на равнине, ветер дул довольно сильный.
Выпитое сделало меня каким-то невероятно отважным. Взвесив все за и против, я сел рядом с Натсэ и приобнял её за плечи. Она дёрнулась, посмотрела на меня.
Холодно, сказал я и попытался содрогнуться для достоверности.