А почто ты боярин князь Иван Михайлович молчишь, и слова не молвишь? Верно, ли Василий говорит?
Милославский, молча, склонил голову. Я продолжил.
Царевич Иван слаб здоровьем и хочет ли он на отцовский престол вступить, то его спросить надобно наперед.
Не было еще такого в истории, чтобы два царя правили. Вставило
свое слово Софья. Пусть Иван на царстве будет как того обычаи наши требуют. Это успокоит стрельцов.
Было то, сестрица, было. В Царьграде правили два брата императора Аркадий и Гонорий, да и Василий и Константин також, и трон для них был един на два. Тебе ли не знать сего. А на Ивана надежи нет слаб он. Много ли из больших людей встанут за него? Нет. Так до новой смуты недалече, коли стрельцы одно будут вести, а бояре многое противное. Надобно делать, как я сказал, и прекратить бунт. Опалу я на Ивана Кирилловича свою положу. Да отправлю его в ссылку за Камень. Дед мой, Кирилл Полуэктович будет пострижен с благословения патриарха. А иных на расправу не выдам. То мое слово царское.
Но Софья так просто решила не сдаваться.
Еще братец надобно царицу Марфу в монастырь отправить. Открылось, что она пост вдовий не блюла и с неким лицом мужеским в палатах своих блуд творила. Срам сей коли откроется, то новый набат на Москве мы услышим. А лицо то, с коим царица в блуде была надобно казнить за бесчестие Государю!
"Черт, вот подгадил Александр своим нетерпением. Марфа, конечно, та еще ягодка молода, красива и умом для здешнего времени неординарна. Трудно для моего современника с такой дивчиной в одной комнате долго быть и не флиртануть. И как он сумел её соблазнить во время вдовьего поста? Наверное, не настолько уж и сурово домостроевское воспитание в теремах. А ведь у него тут и семья есть наверняка. В тридцать лет здесь мужчина уже пожилым считается и глубоко семейным быть просто обязан. Ладно, попробуем ва-банк. Клин клином вышибают. Не знаю насколько успела Софья с Васькой спеться, но этот риск вынужден".
Тогда и тебя сестрица надобно с ней заодно отправить. Покаяться пред святыми мощами за прелюбодейство твое с Васькой Голицыным. А его за бесчестье такое царскому роду на кол. Да вотчину его в казну взять.
На князя Василь Василия смотреть было весьма интересно. Он испугался. Причем испуг его виден был очень и очень явно. Лицо князя, как он услышал мои слова, стало мгновенно белее мела. Руки задрожали, глаза забегали, а сам он стал оглядываться на присутствующих, как бы ища поддержки. Казалось еще немного и упадет он в обморок посреди палаты. Софья тоже побледнела, но самообладания не потеряла. Просто внимательно уставилась в меня, впитывая каждое слово. Прочие же, из находившихся в горнице, замерли в безмолвии. Блин, просто немая сцена из "Ревизора".
Почувствовав, что попал в точку, я решил закрепить успех.
Ты, сестрица, коли слова такие говоришь на других, готова будь к тому, что на тебя они поворотятся. А посему не отдам я вам на убийство и поругание ни Ивана, ни деда своего. И никого другого из близких мне людей. Пожар же тот, что разожгли вы на Москве вам и тушить. Зовите патриарха ему мы скажем о том, что решили здесь.
"Уф! Устал пока такую в общем немудреную речугу толкал. Перед думой пусть другие отдуваются. Its hard to be king!"
Глава 13
А в соседних покоях в узком кругу царской семьи и их ближних третий час шел торг. Все сидели по лавкам вкруг стен, лишь я занимал место на троне, да рядом со мной стояли матушка и Борис Голицын. Душный зал малой посольской палаты, куда мы перешли из матушкиных покоев, давил на меня низкими сводами. Я был одет в тяжелую от украшений шубу и меховую шапку, не совсем подходящие мне по росту. Пот струился по спине, вискам, заливал глаза. Что бы лишний раз не причинять себе неудобство ерзаньем мокрой изнанки моей одежды по телу, я сидел совершенным истуканом, изредка позволяя себе скосить глаза на очередного оратора.
Старшие, совершенно перестав обращать внимание на царя, рядились о местах в новом правительстве. Тон задавали двоюродные братья Голицыны: Борис Алексеевич и Василий Васильевич. Васька Голицын понимая слабость кузена давил родовитостью и заслугами предлагаемых кандидатур. Мой кравчий, как лидер нашей партии, пытался оставить максимум приказов
и изб за людьми верными в первую очередь себе и матушке. Но видно таковых было не много, поэтому все чаще с его стороны я слышал продавленные сквозь зубы слова согласия. Остальные "шубоносцы" пытались подсказывать, изыскивали дополнительные аргументы "случаи" для спора. Особенно старался в поддержку Васьки Таратуй князь Иван Хованский.
Примерно через час или два по моему субъективному времени в палату зашел патриарх. Благословив присутствующих, он подошел к моему трону. Сил вставать у меня не было. Поэтому я просто кивнул на приветствие и прикоснулся губами к поднесенному кресту. Владыка если и удивился такому поведению, то вида не подал, а отошел к матушке. В том же направлении прошла мимо трона и Софья. Но так как двигать головой мне категорически не хотелось, я не стал оборачиваться и смотреть, подошла ли она к матушке для разговора или просто за благословлением патриарха. Краем уха я слышал шепот царицы передающей владыке последние договоренности между обоими лагерями. Через некоторое время я разобрал отчетливо произнесенное "царица Марфа". Тон Иакима стал крайне осуждающим. Видно матушка о чем-то стала просить, так как Софья пару раз перебивала её со словами "невместно" и "зазорно".