Интересно, а за кого он меня принимает? мелькнула мысль в голове Дана. За «чернь»? Непохоже А за кого? Может спросить? Или бог с ним..? Однако, вернемся к «нашим баранам». Чтобы бы я сделал, окажись на твоем месте, воевода? То есть, чтобы я посоветовал боярыне Борецкой, посаднику Господина Великого Новгорода и тебе, тысяцкий, на случай возможной войны с Москвой? Иначе говоря, хоть верить мне вы и не верите, но узнать что-нибудь новенькое на случай войны совсем не прочь. Однако, интересно черти пляшут Окажись я на твоем месте, воевода, я бы сделал многое. Вернее, постарался бы сделать многое. Но пока я на своем месте, а не на твоем месте. Поэтому «советовать» нужно аккуратно и начать лучше с малого. Такого, что вы точно примите и сделаете, поскольку для вас это будет несложно. А, сказав: «А», вы вынуждены будете сказать и остальные буквы алфавита. Уж я постараюсь! И других запрягу. Главное начать. А там и Москва подключится
Нет, воевода, сказал Дан. И дипломатично продолжил: Я не думаю, что это хорошая идея примерять мне твое место. На твоем месте должен быть только ты. Дан заметил, что глаза у тысяцкого слегка заледенели, видимо лесть, пусть даже завуалированную, воевода не любил. И это был лишний плюсик к характеру тысяцкого. Но, будь, возможно, привести в порядок, аккуратно добавил Дан, старательно избегая всяких «будь моя воля» или «я бы сделал» Дан ни в коем случае не хотел, чтобы хоть кто-нибудь из указанной троицы боярыня Борецкая, посадник Дмитрий или сам тысяцкий смог, хоть когда-нибудь, трактовать его слова, как посягательство на их, тысяцкого, посадника или Марфы-Посадницы власть. Он не понаслышке знал, как, сказанное без всякой «задней мысли» неосторожное слово может загубить любое, самое хорошее дело но, будь, возможно, повторил Дан, привести в порядок оружие на складах в Новгороде, то это было бы хорошо. Кроме того, вероятно, есть смысл отремонтировать новгородские стены, которые, как я понимаю, давно никто не ремонтировал
Дан не раз видел городские стены и все время ужасался их жуткому состоянию. Сооружение, призванное оберегать город от нападений врагов, имело крайне запущенный вид и никак не ассоциировалось у Дана с крепостной стеной средневекового города. То есть, с обороной города. Новгородские стены больше походили на развалины, чем на крепостную фортификацию.
А, вообще, воевода, Дан придавил рукой усевшегося на ногу комара, там, где я был, я слышал замечательное выражение «Тот, кто хочет мира, должен готовиться к войне». И еще «Кто не хочет кормить собственную армию, будет кормить чужую».
Хм, после слегка затянувшейся паузы, уронил тысяцкий, хорошее выражение. Пожалуй, после еще одной паузы, добавил воевода, даже очень хорошее!
Березовицы с дороги? Подсуетился Вавула, держа в руках две новые, из последних, красиво изукрашенные кружки, наполненные доверху соком березы.
Пьяная? поинтересовался тысяцкий.
Есть немножко, ответил расторопный работник.
Ну,
если только немножко, сказал воевода, забирая обе кружки из рук Вавулы. И им тоже принеси, кивнул на своих подручных воевода и протянул одну из кружек Дану. Дан взял кружку и чуток пригубил кисловатый, немного забродивший сок. Чуток, потому что жажды не испытывал и пригубил лишь из уважения к воеводе, приложившемуся к кружке сразу и основательно, и к старанию Вавулы, не поленившемуся достать сок из хозяйственной клети и не забывшего, в отличие от Дана, о древнем обычае угостить гостя.
Твоя работа? спросил тысяцкий, рассматривая нарисованного на кружке косматого медведя.
Нет, откликнулся Дан, Лавра. Он писал. Воевода бросил быстрый взгляд на Дана и снова уставился на кружку.
Недовольны тобой и Домашем купцы на торжище, сделав еще глоток, сказал воевода, покупателей у них отбиваете, торговлю портите Впрочем, недовольства в словах тысяцкого Дан не услышал.
Ха, ухмыльнулся Дан, а кто им мешает придумывать что-то? Привыкли все по старинке мастерить. Чай, в Новгороде не немецкие порядки, чтобы запрещать работать кому-либо Зинька, ты что хотел? крикнул Дан пареньку, неловко мнущемуся на пороге сарая и явно хотевшему что-то спросить у Дана.
Да не, я потом, застеснялся тысяцкого Зинька и скрылся в глубине сарая.
И, что, много людишек набрали? поинтересовался воевода.
С чего бы это новгородский воевода стал интересоваться количеством работников в мастерской? насторожился Дан, но подумав, решил, что в словах воеводы нет второго плана. И ответил: Двоих, пока лишь.
Говоришь, пока, усмехнулся в усы тысяцкий, ох, чую я, далеко ты пойдешь. Кстати, мне тут рассказали, ты на торге по оружейникам ходил, цены спрашивал у щитников и бронников. А еще по утрам руками машешь, будто сражаешься с кем-то невидимым, воевода взял кружку и мощным глотком сразу уполовинил, а потом и допил до самого донышка. И продолжил: Сдается мне, ратной борьбой наших предков ты занимаешься. Скажи, откуда знаешь? Ведь, мало кто помнит ее из нынешних.
Это он о боевом самбо, сообразил Дан. Данной борьбе Дана учили в той самой номерной бригаде, где он проходил срочную службу. Правда, инструктор не настаивал, что то, чему он учит молодых солдат, называется боевое самбо. Скорее, это была смесь из разных видов борьбы, от японского дзю-до и прочих карате до уличного боя без правил, заточенная специально под определенные задачи. Но Дан готов был согласиться, что это воинская борьба древних жителей Приднепровья, пруссов, руссов, варягов и кто там еще поучаствовал в этногенезе славян лишь бы только тысяцкий не начал углубляться в ненужные подробности.