На площади и у самого собора было довольно людно по ночному времени. Или нет, не людно. Похоже, единственным человеком в окрестностях был таксист, который только что унесся.
Стихийники.
Темные и светлые. По парам. От уровней рябило в глазах: подмастерья, мастера, магистры, два раза промелькнуло что-то вроде профессора. Низшего уровня ученичества, который у нас зовется «ясельной группой» (и к которому я пока что отношусь), не было. Серьезное оцепление.
Светлые со мной здоровались, темные приветствовали короткими кивками и насмешливыми взглядами мол, ну-ну. Вот с Веславом не здоровался никто. Раз-другой ему кивнул кто-то из темных, и то ученики. Магистры и профессора глядели на него молча и пристально, и, как мне показалось почему-то, нехорошо. Про наших и говорить нечего: глазами б сожрали, если бы могли. Особенно отличился Андрий, уже возле входа в собор: сперва бросил мне укоризненный взгляд немое порицание за утренний обман потом выдвинулся вперед, ткнул Веславу пальцем в грудь и выдал:
Имей в виду, темный! Если ты посмеешь ее предать
Мне захотелось провалиться в древний фундамент собора. Ну, вот! Так и составляется мнение, что адепты «стихий жизни» все наивные дурачки.
Палец в сторону! тут же ощетинился Веслав. Или умрешь раньше, чем успеешь вякнуть еще глупость.
Думаешь напугать?
Я? Нашел идиота. Да мне и по должности сразу травить положено
Мне еще предстояло узнать, что это святая правда и что кодекс должности Веслав старается блюсти очень-очень. Ну, а пока я просто проскользнула мимо окаменевшего стихийника в зал собора.
Он был освещен совсем неярно и оттого создавалось ощущение, что входишь в каменный, причудливо изрисованный грот. Рассеянный свет поигрывал на золоте высоких алтарных врат, скупо выхватывал богатства храма: розовый, белый, желтый, бордовый мрамор, малахит, лазурит. И смотрели лики с мозаичных полотен, и парил купол тот самый, с Богородицей, с росписью Брюллова, и
И прямо под куполом стояла она неуместная среди пышного убранства, каменная, грубая и простая, знаки стихий выбиты на камне.
Арка.
Возле Арки с умными лицами застыли Игнатский и дамочка в скучном сером костюме и с высокой прической.
Призывники, сказала она, разворачиваясь в нашу сторону.
Макаренко, глава противоположного отдела, а кого еще можно было ожидать.
Здрасте, промямлила я. На меня тут же нацелились наукообразными прямоугольными очками, и я почувствовала себя проштрафившейся ученицей. Ходили, ходили слухи о родстве легендарной главы Темного отдела с не менее легендарным советским педагогом
Ты, значит, Ольга. Вода, ученик тут Макаренко повернулась к Игнатскому. Даже не знаю насчет уровня.
С Веславом она не поздоровалась и вообще вела себя с тем оттенком неприязни, который я уже успела заметить у темных по отношению к нему. Потому вводила в курс дела вроде бы только меня.
В целом положение таково: Арка проявилась здесь около часа назад. Пока что закрыта, но остальные призывники могут явиться с минуты на минуту. Мы вас оставим: в конечном счете, работать с ними будете вы, так
что налаживайте знакомство. Наша задача на данный момент обеспечить вам изоляцию от внешнего мира, то есть, от людей. А также вывести вас с призывниками из собора,если они прибудут днем.
Если что? вмешалась я. То есть, неизвестно, когда они появятся?
СМСок из других миров мы не получали, холодно проинформировала меня Макаренко. Раз Арка здесь значит, появятся. Сидите и ждите.
Да, и если что кричите, обнадеживающе вставил Игнатский. Мы вроде как, неподалеку будем
От какой-то колонны отделилась тень, подошла поближе и заговорила с запинками:
С-со стороны ф-фасада г-группа людей с ф-фотоаппаратами. Все в состоянии
Макаренко досадливо махнула рукой.
Начинается. Ладно, ждите, и удалилась бок о бок с Игнатским, и говорили они негромко, но до меня все же долетела одна фраза: «Девочку жаль».
За мэтрами, пугливо оглядываясь, вприпрыжку пустилось похожее на тень создание.
Это кто такая? опознала я свою давешнюю знакомую из коридора Отдела.
Это? А-а, личный секретарь Макаренко. Как ее Зося Зоя Зина неважно. Не смотри, что пугливая, везде пролезет. Черт, хоть бы стулья поставили!
Я огляделась и заметила, что стульев правда нет никаких. То есть, они должны были быть в соборе, вообще-то, и гиды, и смотрители, и церковная лавка, и сувенирные точки А вот почему-то не было: Макаренко, что ли, озаботилась?
Мы должны были коротать ночь на полу собора.
Здесь красиво, заметил Веслав. Он переходил от иконы к иконе, щурясь и вглядываясь в лица. А я здесь ни разу не был ну, и, наверное, зря.
Знаешь, как-то странно слышать такое от
Темного? он развернулся ко мне лицом. А-а, как я мог забыть, что мне положено любить сушеных пауков и восхищаться змеиными потрохами! По-твоему, я не могу ценить красоту?
Я не
А может, и не могу, сказал он тут же, пожимая плечами. А сушеные пауки, кстати, ничего бывают что еще?
Слушай, вот я понимаю, за что тебя твои не любят.
Ты о главной старой деве Отдела? Макаренко? Так она не из-за характера, она по личному поводу. И это не то, что ты подумала. Просто зацепилась она со мной по одному вопросу, ну я ей и капнул «Ниагары» в чай, а потом