Ну зачем же так, ведь мы с этим вроде боремся... а тут налицо откровенное хамство!
Повеселевший владыка Афанасий ткнул жилистым кулаком министру под бок.
Не вешай носа, вьюнош. Поскольку здесь все выпимши, то начальников средь нас нет, как и подчиненных. А этим толстомясым дисциплина нужна. Ты думаешь, он сейчас в подвале возьмет бутыль и принесет
нам? Ошибаешься! Он возьмет три. Одну принесет нам, одну выпьет по дороге, а одну спрячет на завтра. Не веришь? Пойдем проверим!
Иннокентий нехотя встал со стула и поплелся вслед за бойким стариком. Отец Михаил остался сидеть с подпертой ладонью щекой. Сделав несколько поворотов по узкому, плохо освещенному коридору, они спрятались в темной нише.
Тс-с! По моим подсчетам, он должен скоро идти! прошептал владыка. Ага, вот он, грешный!
Раздался еле слышный топот подбитых войлоком сапог, и вот уже через мгновение неподалеку от них послышалось жадное бульканье. Затем в нишу просунулась рука, поставила опорожненную бутылку на пол и тут же быстрый священник схватил пьянчужку за руку.
Спасите! раздался испуганный вопль.
И спасем, и сохраним, насмешливо сказал Великий Сакелларий, выходя из своего укрытия, тебе, сын мой, мама в детстве не говорила, что красть грешно? А, брат Серафим?
Сирота я! понурился келарь.
А раз сирота, то прочтешь сегодня... нет, сегодня Господь тебя не услышит, ты пьян... прочтешь завтра триста раз «Помилуй мя», а три воскресенья подряд тебе постные. Уразумел, дитятко?
Уразумел, владыка! тяжко вздохнул келарь. Исполню, клянусь Господом!
Не упоминай всуе имя Господа нашего, когда пьян! строго сказал старик. Где еще одна бутылка?
Какая бутылка, отче? искренне удивился брат Серафим. Одна выпита и одну вам нес...
Иннокентий мог бы поклясться, что брат не лукавит. Однако Великий Сакелларий придерживался иного мнения. Легонько хлопнув келаря по широкому рукаву рясы, он хмыкнул:
А то я келарем не был! Кого хочешь надуть, дитятко? Господа ты еще надуть сможешь, но старого Афанасия никогда. Доставай бутыль, говорю!
Брат Серафим еще раз горько вздохнул и вынул из рукава полуштоф. Протянув его своему мучителю, он хмуро спросил:
Епитимью увеличивать будете, отче?
Старик посмотрел на Иннокентия, нахмурил брови.
А что, боярин, может, и вправду пожалеть запивашку? Келарь опустился на колени и приложился к руке Великого Сакеллария.
Встань, дурак! беззлобно отругал его старик. Никогда не целуй руки пьяному священнику! И епитимья моя недействительная, поскольку я выпимши. А сказ мой будет таков: послезавтра мы проведем ревизию монастырских подвалов. И спаси тя бог, если случится какая недостача! Все уразумел? Ступай себе с богом!
Придя в свою келью, брат Серафим сел на жесткое ложе и обхватил голову руками. Ирод проклятый! Навуходоносор! Страшная слава про него идет никому он не спускает. Лучше бы келарю два раза по триста молитв наложили в качестве епитимьи!
В ризнице они застали сладко храпящего отца Михаила.
Спекся Миша, с грустью сказал старик, спи, дружок школярный, не будем тебе мешать!
А поехали ко мне, владыка! предложил Иннокентий.
Поехали, быстро согласился Афанасий, а баба твоя не будет против? Бабы ваши не чета нашим съедят и не поморщатся!
Инге скажу, что важная политическая встреча, нашелся Кеша, так что, едем?
А, давай! рубанул ладонью воздух старик. Сегодня у нас четверг будет? Говорят, что в ночь на пятницу сны вещие снятся!
И часто исполнялись ваши сны, владыка? поинтересовался парень.
Афанасий пожал плечами.
А шут его знает, Я завсегда в четверг надираюсь, чтобы утром не помнить, чего снил. Хе-хе!
Картина первая. Отвратительным утром в пятницу 28 апреля (летосчисление здесь не совпадало с земным) Ростислав Алексеевич Каманин сидел в поместном приказе и ворошил груду бумаг, требовавших немедленного просмотра. Напротив сидел Алексей Михайлович, его отец, которого он забрал с Земли вместе с семьей, как и обещал. Близняшки тоже изъявили желание покинуть планету вместе с ее проблемами и, досрочно защитившись, присоединились к отцу и матери.
Вот и славненько, что с замужеством не торопились! радовались они. Теперь тут какого графа отхватим, а то и князя!
Нынче девочки сидели дома вместе с Полиной и разучивали современные бальные танцы. Французский балет того времени представлял собою бесконечную череду шаганий и приседаний, длился уйму времени, и нужно было обладать воистину ангельским терпением, чтобы запомнить все выходы и фигуры. Маша от разучивания танцев отказалась, сказав, что по возрасту ей положено сидеть у стены и ворчать на молодежь.
Но вернемся к утру пятницы. Алексей Михайлович просматривал бюджет на второе полугодие и изредка фыркал. После очередного лошадиного звука премьер оторвался от своих бумаг:
Что, академик Каманин, уже жалеете о своем согласии на участие в проекте?
Да нет, ответил
отец, поражаюсь бессмысленности некоторых податей. К чему, например, налог на орехи? Сбор с покупки кровати? Налог на лапти? Налог на арбузы? На похороны, рождение, печь с трубой и прочие бессмыслицы? У меня такое ощущение, что все эти налоги составлял душевнобольной! Оставить подоходный налог как самый разумный, отдельно НДС для купцов, единый годовой налог для крестьян, ремесленников...