Рене попыталась извернуться так, чтобы не удариться затылком. Воздух неизвестной планеты хлынул в её легкие, вскружив голову. Она закашлялась, скорее от неожиданности. «Он и правда горьковатый на вкус», успела подумать Рене. «Ким был прав. Пахнет жареным миндалем. Синильная кислота? Я отравилась?». Но тут же горечь прошла, стало даже приятно. Изнутри по телу разливалось тепло, словно она не дышала, а пила сладковатый миндальный ликёр.
Рене упала на бок, чуть не сломав ключицу, но зато не ударилась головой о каменную плиту плато. Упругая ткань комбеза смягчила падение, но непривычная сила тяжести отобрала выигранные скафандром очки победы.
Держи, твою ж! ворвавшийся в густой горький воздух крик разведчика Ю удивил Ренету, но спустя мгновение она поняла, что тот тоже скинул шлем, мешавший двигаться. Безопасность хороша при разведке и исследованиях, но, когда нужно кого-то поймать и схватить, ограничивающий шлем очень мешает. Это правда. Рене успела заметить краем глаза, что её интуиция не обманула, и этот Ю Джин оказался и в самом деле чертовски красив. Но она тут же забыла об этом.
Чуть сбоку раздался второй разъярённый вопль, почти поглотивший звук маленького падающего тела. Кравец, уронивший и Рене, и тут же следом зазевавшуюся на долю мгновения и этим ненадолго остановившую его Ёшку, дёрнул ногой, словно пытался освободиться от налипшей на неё грязи. Рене спешно кинулась вперёд на четвереньках и ухватила его дрыгающийся правый ботинок, не подпуская к своей голове.
Разведчик попытался пнуть её свободной от захвата ногой, но не успел. Джек Смит, почувствовав, что их с Кравецом больше ничего не связывает, с ловкостью фокусника выскользнул из своих личных пут и тёмной тенью метнулся навстречу свободе и счастью. И раздробленная кисть ему не помешала. Он просто не обращал внимания на эту «мелочь».
Единственным препятствием оказался капитан, с которым левый ещё несколько минут назад находился в наитеснейшей связке. Разведчик Ю бросился к ускользавшему, Джек, отклоняясь, налетел на Олди. Тело, помнившее все необходимые движения, успело сгруппироваться, но инерция замаха была потеряна. Капитан, промазав, чиркнул ботинком в миндальном, горьком воздухе и свалился на пятую точку так стремительно, что Рене чудом успела откатиться. Только благодаря какому-то мистическому наитию, она избежала участи тут же и остаться погребённой под подтянутым задом капитана экипажа разведчиков.
С невиданной до этого прискорбного момента кровожадностью Полянский кинулся всем своим плотным телом на Кравеца, повалил, дёрнул за обрывок фиксирующей ленты, неопрятно взлохмаченной в месте порыва из-за плеча, и туго затянул, прижимая колени командира разведчиков почти к щекам. Удивительно, но в этой относительной «позе эмбриона», несмотря на ужасный вид со стороны, Олди Кравец сразу как-то глубоко и основательно успокоился.
Гигантолог, мать твою! громко прошептала Ёшка. Рене с удивлением отметила в её интонации неприкрытое восхищение. Оказывается, девушки до этого момента и не видели специалиста по особо крупным формам жизни в настоящем деле.
Нет, никогда бы команда лаборантов, даже с примкнувшим к ним одиноким разведчиком Ю Джином, не справилась бы с этими натренированными бойцами, если бы они хоть на йоту ощущали реальность и сопоставляли себя с ней. «Никогда», честно думала Рене, пытаясь разобраться, что её сейчас беспокоит больше: свежая боль в плече или растревоженный давешний
ушиб бедра.
Правый Ю стягивал крепким узлом руки распластавшегося на плато левого, устроившись у того на спине.
И это только начало, мрачно задыхаясь, произнёс он. Нам ещё до базы их нужно доставить. И, честно говоря, я боюсь, что они выпадут из флаера Или выведут его из строя, и мы рухнем все вместе. Может пешком? Тут не очень далеко.
Повышенная сила тяжести добавляла веса скафандрам, они давили на все точки ставшими чувствительными тел даже при полной неподвижности, а необходимость тащить за собой спелёнатых разведчиков превращала каждое движение в сущий ад. Пот заливал глаза и обжигающим липким слоем застывал под нательными комбинезонами. Всё время хотелось лечь прямо на сухую растрескавшуюся корку земли и не двигаться. По крайней мере, просто содрать с себя все эти комбинезоны и всласть почесаться.
Но они всё тащились и тащились, волоча за собой счастливый, хоть уже изрядно потрёпанный живой груз. Рене казалось, что им вслед долго-долго тянется жалобная мелодия, которую выскрипывали на ветру сухие «мочалки», добавляя к прочим неприятным ощущениям чувство нелогичной тревоги.
Самыми сложными оказались последние несколько метров до новенького космолёта разведчиков, они потребовали таких усилий, что спасатели даже не запомнили, как на негнущихся ногах поднялись по трапу. Отразили окружающий мир только в шлюзе.
Когда безмятежные коллеги Джина были заперты в мягких безопасных каютах, четверка транспортировщиков вздохнула с облегчением. Они расположились в кают-компании, где Ю Джин наконец-то смог угостить их кофе. Кофемашина тоже была новенькая, без единой царапины, напиток выдавала густой и ароматный. И, нужно сказать без лишней скромности, они его заслужили. После нескольких дней на сухом пайке и концентратах, чистый, хотя и не здоровый продукт казался манной небесной. Вкусовые рецепторы выдавали целую ораторию.