Понятно, протянул правый «Иллюзиона». Кажется, он и в самом деле проникся проблемой Ёшки. Впрочем, кажется, ветер стих Я посмотрю, можем ли мы возвращаться
Ю Джин, в долю секунды потерявший управление, отчаянно
выругался. Флаер забарахтался в воздушном потоке, его потащило в сторону от намеченного курса.
Мы что падаем? Рене не могла поверить, что после всех только что минувших событий, с ними сегодня может случиться что-то ещё. Неприятное. А, может, и ещё хуже, чем просто неприятное.
Она видела только стальной затылок его шлема над панелью управления, но почувствовала, что правый Ю сжал зубы. По крайней мере, он ничего ей не ответил, но шлюпка выпрямила курс, перестала заваливаться на бок, как птица, которую куда-то волокут в силках.
Ю Джин шумно выдохнул и обернулся:
Уже нет.
Лицо у него даже через экран визора светилось неестественной бледностью. И взгляд пронёсся мимо Рене, едва скользнув по её нескладной фигуре. Ю Джин смотрел на обзорный экран. Прямо по курсу, расталкивая плотную массу уже привычных серых туч, постоянно скрывающих небо, вспухало выжжено-жёлтое пятно. Через секунду грязно жёлтая накипь расступилась, и небо Пятой от Лебедя пронзил огненный шар. Он стремительно шёл вниз, несмотря на все попытки вернуться назад, дёргался в полёте, а вернее уже в явном падении. У самого горизонта шар лопнул, как мыльный пузырь, превратился в молнию, рассыпавшись на мелкие мячики пламени, которые судорожно покрывали густую атмосферу планеты дёрганными росчерками.
Рене никогда не видела вживую, как терпит бедствие звездолёт. Только на учебных симуляторах. Но это, несмотря на всю правдоподобность муляжей, оказалось нечто совершенно иное. Ощущалось совершенно по-иному. Её мозг ещё не до конца осознал, что случилось, а нервная система уже включила гамму ощущений. В Рене словно ворвалось всё безнадёжное отчаяние того, кто умер или вот в эту саму секунду умирал за пультом гибнущего корабля.
Красные росчерки выстреливали серебряной мишурой. Ещё всего только через одно мгновение потолок из спрессованных в небе туч заполыхал переливами серебра, заволновался изгибами, закрутился перевёрнутыми воронками.
Блестящей иглой мелькнул на этом фоне сверкающий цилиндр с острым носом. Он прошёл сквозь все гаснущие один за другим всполохи, на короткое время завис над дальним обрывом и нырнул в него, исчезнув с обзорного экрана.
И тогда до флаера дошел звук. Ещё один удар грома, раскатившийся между горными склонами.
Иди ж твою, тихо сказал Ю Джин. Он уже разворачивал шлюпку к месту аварии.
Это то, о чём
Оно самое, в сердцах произнёс разведчик. Ю Джин был явно выбит из колеи. Он успел катапультироваться. Может, остался в живых Только знаешь, что Кеплер по договорённости наш сектор, земной. Никто из федерации без нашего ведома сюда не сунется. Не должен. А это значит
Чёрт, чёрт, чёрт Рене ругалась про себя всеми возможными неприличными словами, которые только знала. Шли вторые сутки их пребывания на Пятой Лебедя, а она уже чертовски устала от этой безумной планеты
Глава восьмая. Изнанка монстра
Рене показалось, что она слышит стон пострадавшей капсулы, как если бы та была и в самом деле живой. Но индикатор органики, который она так и не отстегнула от запястья после забора проб, явно давал понять: живого в этом сооружении тридцать к семидесяти.
Они Те, кто Способны к биотрансформации неорганики? это были первые слова, которые Рене произнесла после того, как Ю Джин развернул флаер в сторону пылающего шара капсулы.
Технология биотического сплава, сказал Ю Джин. У нас ещё не применяется. Я не встречал, но много слышал. Стой!
Рене подошла совсем близко к «яйцу», но от крика разведчика резко остановилась.
Пока живая ткань не умерла окончательно, она будет защищать того, кто в капсуле. Если это существо без сознания, то никто не докажет оболочке, что мы не собираемся причинить ему вреда.
Но как мы можем ждать
Никак, сказал Ю Джин. Отойди.
В воздухе чирканул луч лазера, и от яйца ровненьким срезом отлетела
верхушка.
Там! Внутри! Вдруг! крикнула Рене запоздало, испугавшись, что луч заденет того, кто наверняка страдал сейчас в глубине мохнатого яйца.
Нет, уверенно сказал Джин. Скорее всего, он не будет так плотно прижат к верхушке. И ещё Иначе мы не сможем выковырять его оттуда. Навряд ли система идентифицирует нас, как своих, заслуживающих доверия. Только сами пострадаем. Капсулы-биотики очень упрямы и бьются за своё содержимое до последнего.
«Яйцо» постояло несколько секунд, словно недоумевая, что случилось с его верхушкой. А затем, обиженно хлюпнув, побежало быстрыми, глубокими трещинами. И раскололось лепестками на несколько частей.
Внутри «цветок» нежно светился светло-голубым. Это то, что заметила Рене в первую секунду, а потом ей стало не до красот капсулы. Девушка подавила в себе крик, уже второй раз за этот день судорожно вцепившись в рукав Ю Джина. Хорошо хоть, что опять не взвизгнула. Но Рене можно было понять: из середины расколовшейся капсулы на неё уставилась жуткая морда. Чудовище всё заросло сбитыми в колтуны нечистыми густыми волосами, из узких щёлочек-глаз жёлтыми всполохами пульсировала ненависть, огромная пасть не сдерживала ряд огромных, острых зубов: они вываливались из неё, раздирая безгубную яму рта, торчали в разные стороны, мешая друг другу. Некоторые почему-то загибались внутрь словно чрезмерно отросшие ногти. Волосы на теле чудовища чуть шевелились от сухого сквозняка Пятой, а само оно застыло в угрожающей позе, и только пылало злобой из прищуренных глазниц. Молчало, не двигаясь.