день, когда попал в аварию, и с тех пор он не прощает мне ничего, будто вместе с капотом
машины вдребезги разбились и наши отношения.
Я не хочу ехать к Монфор. Не хочу видеть Джил. До полуночи еще много времени, и я решаю
поехать в парк, чтобы оказаться как можно дальше от знакомых лиц. Хотя, они в этом городке
повсюду. Куда не сунься. Я припарковываюсь в тени деревьев. Пикап Хэрри неуклюже глохнет, когда я преждевременно снимаю ногу с педали сцепления. Но плевать, на все плевать. Включаю
радио, откидываюсь в сидении и прикрываю глаза.
Наверно, я должен чувствовать себя одиноким. Но я не чувствую.
Я представляю, что со мной рядом сидит Ариадна. Та самая, что смеялась на уроках по
биологии, та самая, что перевернула с ног на голову мою жизнь; неожиданно я думаю о том, что
я скучаю по ней. Да. Впервые за эти два дня я скучаю по Ари. Принимаю, что все же когда-то
она существовала и делала мою жизнь не только опасной, но и стоящей.
Я отчетливо вижу ее изумрудные глаза, которые пробивают брешь в моей защите. Я терпеть
не могу, когда люди переходят черту, прорываются внутрь моих мыслей. Но я бы все рассказывал
Ариадне. Я бы спросил у Ари, что мне делать. А она бы ответила:
- Жить дальше.
И я бы непременно закатил глаза, а потом она бы сжала мою руку. Возможно, меня к
Ариадне влекло не потому, что она была жертвой, которую с первого же дня я должен был
спасти. Возможно, жертвой был я. Жертвой повседневности, фальши. Я всегда боролся со всеми
проблемами в одиночку, Ари
ненавидела, когда за нее принимали решения. Но мы с ней почему-
то спасали друг друга, и это было приятно. Это делало нас похожими.
Жаль, что Ари больше нет.
***
Я еду вслед за черной машиной Джейсона. Норин предлагала поехать вместе, но я не
представляю, как выдержу несколько часов в их компании. Не то, чтобы они мне казались
чужаками, или я испытывал неприязнь. Просто сейчас мы по разные стороны баррикад.
Я отдельно от них, они отдельно от меня. Пусть так и остается.
Мы приезжаем к кладбищу без четверти двенадцать. Я выкатываюсь из пикапа и тут же
бросаюсь к сумке, чтобы не забыть пузырек, который мне отдала Джиллианна.
- Ты идешь?
- Да. Прячу склянку в карман брюк. Две секунды.
Пронести лук вряд ли удастся. Я бы смог спрятать браунинг за спину. Но сама мысль о том,
что мои пальцы вновь зажмут ледяной металл пистолета, сводит с ума. Никогда уже я не смогу
взять в руки оружие. И это хорошо. Наверно, это хорошо.
Закрываю пикап.
- Что ж, будем действовать согласно плану, ровным голосом отрезает Норин.
- Да. Кивает Джейсон. Попадаем в чистилище, находим Ариадну. Ты отвлекаешь.
- Я помню.
- Рисуем клетку, вырубаем рыжеволосую бестию и сматываемся.
Если бы все было так просто. Я почти уверен, что ничего из нашего плана не выйдет. Но
какая разница? Будем импровизировать по ходу дела, как обычно; к тому же, я как-то и не
собираюсь действовать по команде Джейсона. Надеюсь, мне удастся поговорить с Ари, если так
вообще можно называть общение между нами. Эликсир даст мне фору. Пока Ари будет думать,
что управляет мной, я сделаю все, чтобы управлять ей.
На Норин Монфор зеленое платье и черная накидка. Она выглядит уверенной в себе, пусть я
никогда прежде и не видел ее в подобной одежде. Раньше мне казалось, что она не представляет
жизнь без толстых свитеров и бесформенных брюк. Сейчас я не узнаю ее. Не узнаю в этом
человеке замкнутую Норин Монфор, передо мной женщина, красота которой способна разрезать
на части и выворачивать наизнанку.
На Джейсоне тоже классический костюм. Подобное зрелище дорого стоит.
- Что? Он неуклюже поправляет воротник. Ненавижу такую одежду.
- Мы идем на бал к Сатане. Я вдруг хочу пошутить, как это часто делал Хэрри. У тебя нет
выхода. Там дресс-код. Впускают в той одежде, в которой потом хоронят.
Мужчина усмехается, а Норин покачивает головой. Ей моя шутка не понравилась.
На кладбище так темно, что я не вижу надгробий. Просто плетусь за Джейсоном и не думаю
о том, что, возможно, под моими ногами закопан чей-то труп. Мерзкое место. Да, я понимаю, что все мы умрем, но я предпочел бы стать пеплом, а не кормить червей. Хэрри умный парень. Я
уверен, он додумается развеять мой прах по ветру. Или что там делают.
- Почему именно Мефистофель? Спрашиваю я, изучая корявые ветки деревьев.
- По одной из легенд, Мефистофель это злобный дух, поясняет Джейсон. Часто
фигурировал в мифологии эпохи Возрождения.
- И с каких пор хоронят злых духов?
- Люди умудряются похоронить даже свое будущее, едва слышно отрезает Норин и выходит
вперед, поддерживая низ платья, так что не удивляйся. Все возможно.
Я хмыкаю, но вопросов больше не задаю.
Несколько минут мы блуждаем вдоль старых могил, вдоль черных троп и каменных ангелов
с распростертыми крыльями вместо рук; единственным звуком, сопровождающим нас, является
свист ветра. В темноте виднеются лишь каменные надгробья и кресты. Небо сливается с
угольной землей, а луна едва выглядывает из-под серых облаков. Мертвые все слышат, я почти
уверен. Слышат топот наших ног, слышат стуки наших сердец. Но как бы паршиво я себя не