Бер отвёз нас домой, помог разгрузить воз, одразу* складывая сухую траву на сеновал.
Я мимоходом, помогая мужу, бросила взгляд на выросшие сорняки меж рядков на грядках. Им хоть бы хны, даже в засуху растут, зато хоть как-то закрывают репу, огурцы от палящих лучей. Голуба пошла печь топить да окрошку делать из подручной еды, которая ещё с завтрака осталась. Дети нам помогали, охапками таская сено. Зато все при деле!
Завершив дела с разгрузкой, муж пошёл на вече.
- А кушать? - кинула ему вслед, да он только рукой махнул. Страшно мне уже: вече - крайняя мера, не только наше село скликают, значит, всё серьёзно.
Голуба готовила что-то на летней кухне, пока я сновала взад-вперёд по дому, сметая накопившийся сор да надраивая полы после длительного опустения, собирая занавески, полотенца в стирку. Детей отправила мать собирать яйца у птицы да ей к обеду снести.
Зашли старики, как выяснилось, родители Голубы. Я их отослала на летнюю стряпную к дочке: и пообщаются, да и в избе сейчас уборка идёт полным ходом.
Когда я закончила и вылила ведро грязной воды во двор, полив крайние грядки, заметила, что огурцы вымахали огромные, надо собрать, но с этим ребятня и сама справится. Могу ли просить их? Вымыла руки, большуха как раз перетащила горшок с окрошкой в дом. Спросила я про родителей, так те ушли уже. Чего ж не пригласила-то? Да и ни разу ж не заходили при мне? Не в ладу
с ними? Али нарочно выбирают время, когда меня дома нет?
Я застелила свежую скатёрку, помогла Голубе накрыть на стол.
- Садись, трапезничать будем, - позвала она меня, когда дети уже сидели с чистыми руками, а я всё суетилась - не могла угомонить беспокойство в душе. - Всё одно он раньше полуночи не придёт, - попыталась успокоить меня первая жёнка.
- А ты почём знаешь?
- Так покуда перепишут всех, задачи сходки зачитают, времени много пройдёт, а лишь опосля решать дела будут. Садись!
В миске я даже поковырялась для виду, только кусок в горло не лез. Детишки уж поели да с дозволения мамки - при отце такого не было (с ним сидели, пока все не покушают, и лишь после его отмашки дозволялось вставать) - убежали во двор поиграться чуток.
Я им крикнула во след, чтоб огурцы собрали. Бросила на Голубу удивлённый взгляд, чего се она их выгнала из дома, посуда ж не мытая. Увидела её решимость. Ой-ой, я уже боюсь...
- Рассказывай, - принялась Голуба пытать.
- Ты о чём? - я велела себе сдерживаться.
- Вас ночь не было.
- А муж на что? - попыталась я перевести разговор в другое русло. Он ведь должен был что-то сказать большухе, как-то объясниться.
- Он не сказал, - и так посмотрела на меня, что во рту пересохло.
- Что не сказал? - я всё изображала из себя непонятливую бабу.
- Да ничего толком не сказал. Лишь то, что сделал тебя своей. Но не всю же ночь? - она воззрилась на меня, наблюдая за моим лицом.
- Ну так миловались мы, - отвела очи, жар опалил лицо. А что? Правду ведь говорю.
- Всё то время, что вас не было? - она - само спокойствие. Вновь выстроила коло себя непробиваемую крепость?
Крепость... Ведь слыхала я про укрепления ранее. Возводят стены коло селений, переделывая их в грады... Град -- ведь то, что огорожено. Мне надобно на вече попасть, ежели там про набег говорили, се ведь должно помочь. Только не пустят скорее всего. Или всё же попробовать?
Голуба помахала рукой пред моими очами. О, мы ж не договорили. О чём там речь была?
- Что? - спрашиваю.
- Миловались всё то время? - мне кажется или теряет терпение? Вспотела, вытерла испарину со лба рукавом сорочки.
- Ну, не всё. Ещё ходили долго, спали.
- Ага, на лошади скакали! - не верит? Она встала из-за стола, убрала свою посуду в таз, за малыми тоже. Вернулась, подсела ко мне на лавку. Я всё равно не боюсь! Вцепится в косы?
Я оглянулась в поисках чего тяжёлого, а то мало ли...
- Точно, скакали! - прошептала уже не так уверенно.
- Кончай брехать!
- Так правда се, - пытаюсь возразить. Неужто не верит? Я чуть отсела. - Не веришь, так Бер тебе, небось, то же сказал!
Она придвинула ко мне тарелку. Я опустила взгляд в окрошку. Обольёт?
Не верит, ну и ладно. Главное - вовремя отскочить. От одного вида еды меня мутить стало.
- Пойду, дел ведь хватает, - сказала, вставая.
- Стой! Пока не поешь, не пойдёшь.
Я плюхнулась обратно. Ну вот, и что делать? Ослушаться? Ведь могу схлопотать за се.
Попробовала простокваши чуточку(старики занесли что ли?). Вроде проглотила. Кисленькая. Ещё пару ложек всунула.
- Пойду на грядки, можно? - бросаю умоляющий взгляд на большуху.
- Ладно, ступай, но до ужина голодаешь, - сдалась она недовольно.
Я как ужаленная выскочила из дому. Да пошла полоть огород, бросив детям, чтоб шли посуду мыть, пока мамка раньше них не управилася. Бегом побежали! Нравится им помогать. Малыши любимые.
Огурцы-желтяки были сложены уже горкою. Собрала их в вёдра, занесла в летнюю стряпчую. Солить теперь надобно. Отправить деток перевамыть огурцы? Так сперва надо воды наносить. Се ведь большуха должна всем дела раздавать. А мне грядки прополоть надобно.