Господи, ну что мне шаман сделает? Трогала и трогала, не украла же ничего.
Хорошо, я спрошу по-другому, холодно сказал Изга и подошел ближе ко мне. В избе есть рабочий стол, прикрытый чехлом. Ты случайно его сняла и увидела занятные безделушки, так? Схватила, чтобы посмотреть ближе и положила обратно.
Мне ещё паршивее стало. Я не собиралась врать, а он заранее допрашивал меня, как преступницу. Очевидные факты, наводящие вопросы. Успокоилась, значит, придремала на диване.
Да! И что? с вызовом спросила я, приподнимаясь на локтях. Раздражение подстегивало, голос вибрировал. Это запрещено? Там табличка висела «не влезай, убьет?» В чём дело?
Ни в чём, ответил шаман, но только разозлил сильнее. Я должен знать, что именно ты трогала. Постарайся вспомнить, это важно. Амулеты рабочий инструмент. Пока они на верстаке, к ним никому нельзя прикасаться, кроме меня. Настройка собьётся, всё пойдет насмарку. Мне придется начинать заново.
Мамочки, какой бред! «Чтобы игровые карты стали гадальными, на них должна посидеть нецелованная девственница, сплюнуть три раза через левое плечо и постучать по дереву», иначе имя суженного-ряженного тебе предскажут неправильно. Изга верил в подобную муть? Да, судя по тому, как буравил меня взглядом. У всех есть предел, у меня тоже. На работе прорва проблем, а я сижу неизвестно где, неизвестно с кем и бусинки перебираю. Камешки, деревяшки.
Костяной череп, призналась я. Белый с рогами. Больше ничего. Да и череп просто ткнула пальцем. Это преступление?
Нет, серьёзно ответил шаман и смягчился. Череп можно. Это украшение пока. Я не успел его зарядить. Но больше к верстаку не подходи, пожалуйста. Хорошо?
Договорились, выдавила я из себя и поджала ноги. Ты за этим пришел? Снегоход уже отремонтирован? Можно ехать?
Нет, я ещё не закончил.
Тогда какого, я запнулась, но всё-таки закончила мысль, полового органа ты за амулеты беспокоишься? Тебе помочь? Давай я засучу рукава и пойду чинить снегоход.
Сиди здесь, отрезал Изга. Ты поможешь мне, если скажешь, что почувствовала после разговора с Сандарой. От чего побледнела метка? Будем знать, станет легче думать, что делать дальше.
Он издевался. Проклятый шаман с навыками хирурга решил вывести меня из себя. Получилось. Затрясло так, что это стало заметно.
Ничего. Мне плевать на то, кто к тебе ходит и о чём говорит. Я постояла рядом и ушла, что тебе ещё нужно?! Сочувствия? Похвалы, как правильно ты поступил? Молодец, девушка душу открыла, а ты «Будут тут еще всякие вешаться, не спросив разрешения»
Ненависть? перебил Изга. Ты почувствовала ненависть?
Да, ненависть! К тебе, к ней, к себе, ко всем сразу. К проклятому вертолёту, рухнувшему не там, где надо и не дотянувшему до Якутска. К боли в животе, слабости, операции
Не правда, убийственно тихо ответил шаман. Ты о другом думала. На ненависть и злость метка не реагирует.
Меня спустили с поводка,
словно все барьеры рухнули за один вздох.
Я тебя сейчас ударю. Сволочь, урод, как же ты меня достал. Катись в бездну! Убирайся к чёрту!
Я бросилась на него, насколько позволяло непослушное тело. Нелепо взмахнула руками и не дотянулась кулаком до головы. Пружина в груди распрямилась, злость вышла жаром. Мир перестал существовать, я видела его урывками. Яркими вспышками боли вокруг шва и белыми пятнами на рубашке шамана. Приятно бить того, кто не сопротивляется. Пока Изга пытался удержать меня, я молотила его по плечам и затылку. От души, со всей дури, пока кулаки не зазвенели от ударов. Силы кончились, ярость тоже. Я думала, что всё происходило долго, но на деле кончилось за несколько секунд. Я обмякла в руках шамана и позволила посадить себя на диван.
Я сам узнаю, раз ты не хочешь говорить. Клянусь, если не увижу то, чего жду, просто отпущу тебя домой. Я тоже не железный. Мне даром не нужно всё, что сейчас происходит.
«Мне тоже», хотела ответить я, но стало всё равно. Шаман взял бубен и достал из-за шиворота связку побрякушек. Сейчас танцевать будет? Ой, да ладно, пусть делает, что хочет. У меня живот горел огнём. Перестаралась с дракой. Как бы шов не разошелся. Я сползла по спинке дивана и закрыла глаза. В тишине раздался первый удар в бубен.
Он напоминал большой барабан или тяжёлый колокол. Низкий звук, богатый, резонирующий. Второй удар, третий. Волны заполняли гостиную, а я передумала открывать глаза. Боль откликалась на удары. Мембрана шаманского бубна раскачивала воздух. Ни тонких струн, ни замысловатый игры, однообразный и монотонный звук. Бом-бом-бом. Круги, расходящиеся по воде от броска камня. Ничего особенного совершенно. Скучно и глупо, как всё, во что верил хирург, внезапно ставший шаманом. Я поджала ноги, чтобы стало легче лежать. Боль закручивалась во мне спиралью и жгла нестерпимо. Мне бы укол или таблетку, а не представление на полчаса. Я диджеев не могла слушать на дискотеках, раздражало повторение одних и тех же звуков, а кого-то качало. Амфетамин их качал, а не музыка. Максимально тупая, отключающая мозги и дарящая счастье. Такое, какое должно было быть вокруг меня, но происходило что-то иное. Бом-бом-бом долбило где-то вдалеке, а волны накатывали невпопад. Их частота и амплитуда возрастала, звук уже заполнил всю комнату и добрался до меня. Первый всплеск качнулся в животе, я открыла глаза.