Ну да ладно. Я ведь была единственной в семье без пары. И без детей. В интересах всеобщего согласия я обычно просто подстраивалась под желания остальных. Может, это проявление моей «средней дочери», но избегать лишних волн было моим стилем столько, сколько я себя помнила. Иногда везло, и родители выбирали итальянский ресторан, где хотя бы было несколько паст без мяса и сыра, как сегодня. Если не везло, ужинать приходилось уже дома.
Как по команде, в этот момент мой желудок издал комически громкий урчащий звук.
Софи: Я взяла китайскую еду для детей.
Они начинают капризничать, так что
я скоро отвезу их домой, но оставлю
для тебя в холодильнике овощную
лапшу ло-мейн.
Амелия: Ты просто лучшая, Софи.
Когда Маркус возвращается
из Сан-Франциско?
Софи: Его последний допрос в четверг.
Так что вернётся в пятницу.
ТЕОРЕТИЧЕСКИ.
Амелия: Ты должна посадить его на смену
с подгузниками хотя бы на неделю
подряд, когда он вернётся.
Софи: О нет, я потребую целый месяц.
Я улыбнулась, глядя на экран телефона, переполняемая благодарностью. Надеюсь, когда Маркус наконец вернётся домой, у Софи снова появится время на саму себя. Она так много отдаёт другим, включая меня. Она тоже заслуживала получать что-то взамен.
Амелия: Спасибо, Софи.
Ты лучшая.
Когда налоговый сезон закончится,
я угощу тебя ужином в шикарном
ресторане и не вздумай отказываться.
Ужин, скорее всего, затянется до девяти, и сил возвращаться в офис после него у меня уже не будет. Я засунула последние бумаги Уайатта в портфель, пообещав себе, что закончу проверять их дома.
На тридцать втором этаже всё ещё кипела работа, пока я шла к лифту. Я старалась не поддаваться чувству вины за то, что ухожу в час, который некоторые партнёры могли бы счесть «ранним».
Но если бы я задержалась сегодня, я бы подвела семью. А это была бы уже совсем другая вина, которая испортила бы мне вечер.
В системе отопления и вентиляции моего здания воздух гонялся без остановки, но зимой в лобби всегда было прохладно из-за огромных окон от пола до потолка. Тот вечер не стал исключением. Хотя на улице выглядело куда холоднее. За стеклянными вращающимися дверями моего дома прохожие шли, слегка ссутулившись в характерной манере людей, пытающихся как можно скорее добраться до места назначения в отвратительную погоду.
Два дня назад наступила та самая весенняя стужа, которая каждый раз заставляла меня задаваться вопросом, какого чёрта мои прапрабабушка с прапрадедушкой, приехав в Штаты, не засели в Калифорнии, а выбрали Чикаго. За это время на тротуарах успело накопиться пару дюймов снега, превратившись в ледяную корку.
Я плотнее закуталась в свой чёрный пуховик и достала из карманов тонкие кожаные перчатки, которые там и хранила на всякий случай. До станции «EL» было всего несколько кварталов; даже если снаружи и правда так холодно, как казалось, я вполне могла выдержать эту короткую дорогу.
Собравшись с духом, я шагнула в единственную ещё открытую вращающуюся дверь и вышла в морозный ночной воздух
И так погрузилась в мучительные мысли о недоделанной работе, о том, что опять, скорее всего, опоздаю на семейный ужин, и о том, что придётся как-то отплатить Софи за то, что она принесла мне лапшу, хотя я последние недели была совершенно отсутствующей подругой, что не заметила парня в чёрной федоре и ярко-синем тренче, который буквально нёсся по тротуару, пока не врезался в меня.
Что за! воскликнула я.
От удара я выронила всё, что держала. Портфель, перчатки, которые собиралась надеть, и весь накопившийся за день стресс, лежавший в животе тяжёлым свинцовым комом, всё рухнуло на ледяной тротуар. Документы, которые я всего пару минут назад запихнула в портфель, высыпались и шлёпнулись прямо в лужу талой жижи.
Я зло уставилась на парня, который в меня врезался.
Какого чёрта! рявкнула я.
Извини. Его федора была натянута так низко, что почти полностью скрывала лицо, и, несмотря на сказанное, голос его не звучал раскаянно. Скорее рассеянно. Вся его поза была напряжённой, словно он был готов сорваться с места и продолжить бежать в ту же сторону, в какую нёсся, пока не сбил меня.
Что-то я сомневаюсь, что тебе жаль, пробормотала я.
Парень опустил взгляд к моим ногам, где всё теперь валялось, и будто только сейчас понял, что заставил меня выронить вещи. Лужа мгновенно погубила финансовые отчёты Уайатта: они промокли насквозь и стали нечитаемыми. Придётся возвращаться в офис и распечатывать всё заново, а времени у меня на это совершенно не было.
И о боже, а если мой ноутбук треснул при падении? Я поспешно схватила сумку и начала рыться в ней, проверяя, всё ли в порядке с макбуком. К счастью, он оказался цел.
Я действительно извиняюсь, повторил парень. Но слушай. Раз уж ты задержала меня почти на целую минуту, можешь сделать мне одолжение?
Наглость этого парня! Он мог угробить мой компьютер!
Ты просишь меня об одолжении? Я уже готова была сказать ему, куда именно он может засунуть своё «одолжение»
Но тут он наклонил голову чуть вправо и одновременно сдвинул свою фетровую шляпу назад, и я впервые смогла толком разглядеть его лицо.