- Я возвращался поздно из города - ездил за красками и холстом, когда что-то пронеслось мимо. Ни зги было не видать, потому не разглядел напавшего. По моим впечатлениям - экипаж, но стука копыт я не слышал, что странно. Да и свет фонаря должен был быть, а его не было. Но ощущения такие, будто по мне промчался табун лошадей. Очнулся я уже в лечебнице, весь замотанный и неподвижный. Лекарь сказал, что меня утром местные нашли, принесли в лечебницу. Тело почти не ощущалось, мысли туманились. Но долг был превыше всего. Я попросил лекаря послать кого-нибудь в школу и сообщить о моих увечьях, после чего вновь отключился.
Так и лежал, иногда приходя в себя, принимал пищу, вновь засыпал.
- Ясно.
- Вы мне верите?
- Да, конечно.
- А знаете, зря я, наверное, попросил забрать себя. Я стану обузой.
- Мне придётся вас осмотреть, как пройдёт действие лекарств.
- Вам? Зачем?
- Я не уверена, что ваш диагноз верен, и что вас правильно лечат.
- А вы разве лекарь?
- Я фельдшер, помимо педагога. И три года отработала в лечебнице, пока не сбежала, решив, что это не моё.
Образования фельдшера у меня не было. В гимназии давали лишь курс оказания первой помощи. Но после окончания гимназии Ен, тогда ещё опекун, отдал меня в местную лечебницу для практики. Как я злилась на Ена, ведь мечтала быть именно учителем.
Ну а память у меня хорошая, особенно к практике относящаяся. Вот я и увлеклась немного, для общего понимания книги лечебные почитала в свободное от работы время... С латынью загвоздка вышла. Я запоминала названия органов и костей по-латыни, но помимо медицины не знала ничего. А словарик был лишь в конце книг упоминавшихся там слов.
Лекарь, которому я помогала, видел мои успехи, многое рассказывал, объяснял, иногда уступал мне даже вправлять сломанные кости и шить. Но вид крови меня пугал, прямо до состояния нестояния. Наставник же решил вопрос моим сидением. Ноги не держат - ничего страшного - шей сидя.
А через три года наставник настоял, чтобы я сдала экстерном курс фельдшера. Я и сдала. Но после этого покинула лечебницу и подала запрос в Ясный на должность учительницы.
- Вот как? - ворвался в мои мысли Тарас Григорьич. - Тогда действительно можно... Но вы женщина... Мне неудобно...
- Когда я буду вас осматривать, я стану фельдшером, а не женщиной, вы уж простите.
- Хорошо.
- Мне понадобится помощь мужа. Поэтому подождём его. Если не хотите, можно чтобы вас осмотрел Остап Григорьич.
- Да, если можно, лучше бы его! - сказал наш болезный.
- Хорошо. Но это случится лишь завтра, когда он выйдет на работу.
Да, Остап Григорьич был лишь школьным лекарем, и то, мы не распространялись об этом. В школе
полагалась лишь медсестра, да и то, прикреплённая к местной лечебнице. А это мужа не устраивало. И поэтому считалось по документам, что должность медсестры свободна, а Ен приплачивал нашему лекарю из своего кармана за каждого осмотренного дитятка.
- Но его услуги платны, - предупредила я, считая уже наглостью за свой счёт осматривать взрослых.
- Да, конечно.
Наш лекарь обладал даром сканирования, что существенно облегчало постановку диагноза, и даром исцеления.
Он был другом Ена, к тому же, асом в своём деле. А мы работали с детьми, к тому же, на нас возлагалась уголовная ответственность за них, нужна была подстраховка.
Муж пришёл спустя час, а я всё это время держала иллюзию, иногда вставая, как бы нервничая, подходя к окну.
- Пойдёмте, я отнесу вас домой, - предложил он Тарасу Григорьичу.
- Что вы, что вы...
- Это не обсуждается. Пока вас не осмотрит лекарь, вы ходить не можете. А там посмотрим, что скажет моя жена...
- Мы уже с ней договорились, что меня осмотрит Остап Григорьич.
Муж сглотнул. Да, денежный вопрос бьёт по карману.
- Не волнуйтесь, Пламен Мирославич, у меня есть моя зарплата, я могу оплатить сам осмотр лекаря и лечение. Только вот наверняка придётся ещё платить местному лекарю да и за уход в лечебнице...
Он вздохнул.
Лекарские услуги недешёвые. Вся зарплата и разойдётся, а вот класса у Тараса Григорьича нет, ему продукты никто не принесёт.
- Я договорился о работе кухни в школе. Учителей и сотрудников будут кормить, - сказал супруг.
- Но... Это ведь не из бюджета, - возразил Тарас Григорьич. - А поварам надо платить...
- Я решу этот вопрос. А готовить будем сами, по очереди. Распределим между всеми учителями.
- Можно деток подключить... - предложила я.
- Нет! Не в этот раз, - возразил супруг. - Родители и так не всем довольны, что мы даём, не стоит лишний раз привлекать к нам внимание.
Я согласно кивнула.
Тараса Григорьича ветер доставил домой.
- Я слышал, что учителям срезали все надбавки, - сказал учитель, когда мы уже уходили.
- Верно.
- Но мы получили как обычно...
Муж лишь улыбнулся и ничего не сказал, просто ушёл, потянув меня домой. А переступив порог дома я устроила пилёж.
- И долго ты будешь отмалчиваться?
- Смысл в том, Радость моя, что оплата труда неравноценна. Я тружусь столько же, сколько и учителя.
- Больше.
- Но я не работаю с детьми, а с ними сложно. И не говори, что не тратишь свою энергию на них, приходя домой и валясь с ног.