В тишине оглушительно звучит стук капель об пол, и я смотрю вниз. Моя рука оттаивает. Реальность пробивается сквозь туман возбуждения.
Магия льда. Я непроизвольно применила магию льда.
Я поднимаю подбородок, пытаясь подавить отчаяние, охватившее тело отчаяние, и не позволяю себе смущаться.
Уходи, в моем голосе нет никакой твердости.
Нет.
Злобно глядя на него, я беру полотенце, чтобы вытереть мокрую руку.
Ты говорила, что поможешь мне открыть Сокровищницу, если я расскажу, за что меня наказали?
Его слова так же быстро охлаждают меня, как лед, покрывший руку.
Я киваю, не зная, так ли это на самом деле. Просто я жажду узнать, что он натворил.
Действительно ли он злодей.
Имеет ли это сейчас значение? Если он достаточно зол, чтобы убивать во имя мести, делает ли это его злодеем в любом случае?
Лгунья, говорит он. Но он не выплевывает это слово и не шипит, как делал раньше. Любопытство опасная штука. И я уверен, принцесса, что оно тебя погубит.
Меня погубят обмороки, но я не говорю ему об этом.
Скажи мне, что ты сделал.
Зачем? Чтобы ты судила обо мне? Решала, имею ли я право на месть?
Да.
Нет.
Тогда чтобы удовлетворить любопытство? его горькая улыбка возвращается, и мой живот напрягается. Мое прошлое не то, с чем ты будешь играть, маленькая фейри.
Зло глядя на него, я двигаю рукой, чтобы возмущенно упереться ею в бедро, как вдруг удивленно вскрикиваю, когда из ладони вырывается струя воды, обливая его лицо и обнаженную кожу около ворота рубахи.
Он смотрит вниз, и клянусь, сквозь звук моего колотящегося сердца я слышу шипение. Но когда он возвращает взгляд на меня, горечи в нем нет.
Тебе стоило бы попросить Брунгильду
помочь с твоей новой магией.
Лицо искривляется быстрее, чем я успеваю это остановить.
Я лучше замерзну насмерть, чем попрошу помощи у этой мерзкой ведьмы.
Он усмехается.
Скажи мне свой секрет, и я поделюсь своим.
У меня нет никакого секрета.
Он медленно качает головой.
Мы можем играть в эту игру очень долго, принцесса. Я терпеливый мужчина. Готов поспорить, терпеливее тебя.
Сраная оса и та терпеливее меня. Но я ни за что не расскажу ему о своей магии памяти, даже ради того чтобы узнать, что он натворил.
Давай, Каин. Иди побеси кого-нибудь другого.
О, принцесса, у меня никого больше нет. Поверь мне, он поднимает руку в перчатке и откидывает спутанные волосы, обнажая длинный шрам справа на лбу.
Мне немедленно хочется прикоснуться к нему. Спросить, как он появился. Ранить тех, кто ранил его.
Последняя мысль так шокирует меня, что я отшатываюсь назад, к столу. Он наклоняет голову, глядя на меня, и волосы падают обратно на его плечо.
Сигрун скоро будет здесь. Я найду способ заставить тебя помочь мне до этого.
Когда я не отвечаю, он неторопливо выходит из кузницы.
ГЛАВА 10
МАДДИ
Я умудряюсь дождаться, пока он полностью не исчезнет из вида, прежде чем закрываю глаза и протяжно стону.
Одинова задница, он отравляет мой разум. Когда он рядом, я даже думать нормально не могу.
С руки все еще стекает вода на каменный пол, и я перевожу мысли с Каина на произошедшее только что.
Никогда, ни разу раньше мне не удавалось заморозить свою кожу. На сегодняшний день, безусловно, это мое самое большое достижение в магии льда.
Прав ли Каин? Означает ли появление моей медведицы, что я смогу использовать магию фейри? Может быть, все эти года проблема была не с магией, а с тем, что я не могла использовать жезл для доступа к ней?
Эта мысль настолько восхитительна, что мурашки смешиваются с вызванными Каином бабочками в животе, пока я хожу по кузнице, раскладывая все по местам. Сейчас я слишком счастлива, слишком взволнована, чтобы закончить щит. Проверяю ожог и вижу, что хоть кожа сморщилась и покраснела, она не пошла волдырями. Лед появился вовремя.
К сожалению, мой первый порыв это рассказать все сестре. Представить лицо Фрейдис, когда она увидит, как я использую магию льда после стольких лет её наставлений, попыток помочь мне стать нормальной фейри Двора Льда. Она будет за меня рада, я уверена.
Решившись, я бегом бегу из кузницы в мастерскую Сарры. Я пыталась использовать зеркальце всего-то день назад, но сегодняшний повод стоит новой попытки. Никто на свете не будет так рад тому, что я пользуюсь магией, как моя сестра.
В мастерской никого, и я вытаскиваю зеркальце из-под подушки, которая лежит сверху на мехах перед камином.
Давай, Фрейдис, пожалуйста. Пожалуйста, хоть в этот раз, бормочу я, сжимая зеркальце в руках.
Клянусь, на мгновение я что-то чувствую. Покалывание, и зеркало слегка мерцает. Но потом становится снова холодным и безжизненным.
Фрейдис? шепчу я. Слезы жгут глаза. Фрейдис, мне жаль. Я знаю, ты меня не слышишь, но мне жаль.
Единственная горячая слеза скатывается по моей щеке. Я наблюдаю за ней в отражении, а мое сердце наполняется тяжелым смирением.
Я хочу рассказать ей обо всем. Про медведицу, магию, Каина и весь круговорот событий за последнее время. Мне нужно знать её мнение. Нужно услышать её спокойный, ровный голос и мудрый совет.
Я скучаю по ней.
Но я не
могу снова использовать зеркальце. Просто не могу. Это слишком тяжело, слишком больно.