Дяденька, я сам, ответил шкет.
Ну что тогда давай пять! Олег Данилович, ласково улыбаясь, протянул потную пятерню. Давай дружить и забудем, что я тебе ухо открутил. Думал: ты вор.
Не дожидаясь, он взял маленькую сиротскую ладонь в свою и крепко сжал. Даже муха, что билась о стекло, перестала противно жужжать. Казалось, она ждет ответ будущего монстра, поняв, что присутствует при рождении главной фантасмагории двадцатого и двадцать первого века.
Давайте дружить, Олег Данилович, пропищал Андрей и опустил глаза.
Вдруг Калугин резко
встал и вытянул руки по швам.
Шо это, Олег? Ты чего к ребенку пристал? Когда Михаил приедет?
В дверях стояла Мария Пантелеймоновна. Сирота не стал ждать ответа и проскользнул мимо взмокшего Калугина на двор.
Вечером того счастливого дня он не мог заснуть. Приемная бабка застелила скрипучую раскладушку на дворе, но он все смотрел на дорогу и ждал.
Когда на фоне усыпанного яркими звездами неба над раскладушкой начали бесшумно сновать летучие мыши, к соседской хате подъехала белая «Волга». Она въехала в открытые ворота и остановилась в круге света, льющегося из застекленной веранды. Из машины вышел мужчина в такой же, как у Калугина, белой рубахе с короткими рукавами. На крыльцо тотчас выползла Мария Пантелеймоновна, подошла к сыну и обняла своими распухшими руками. Тут же откуда-то из темноты, как черт из коробочки, к машине подскочил Калугин, поздоровался по имени-отчеству с Михаилом Сергеевичем и открыл заднюю дверцу «Волги». Из нее выползла женщина, за ней девочка.
Раиса, давай хватаем Иру и бегом спать. Горбачев обнял жену за плечи и повел ее в дом. Девочка молча засеменила за ними. Калугин открыл багажник машины, достал две пузатые сумки и понес в дом. Через пять минут он вышел, сел в «Волгу», и машина укатила.
Андрюша-сирота как-то разом успокоился, натянул простыню до носа и уставился в звездное небо. В детском доме их научили различать созвездия на ночном небосводе. Большая и Малая Медведицы, Полярная звезда и весь Млечный Путь ласково мерцали только ему.
По небу косо пролетела падающая звезда, и он загадал желание. Читал- если это сделать, то мечта обязательно сбудется. Загадал и крепко заснул.
Кыс-кыс-кыс, позвал ее детдомовский босяк, решив, что с горбачевской кошкой на руках он будет смотреться гораздо лучше для бабы Маши, а значит, и для ее сына. Но кошка продолжала сидеть с каменной мордой, пока не отвернула ее в сторону ласточкиного гнезда, что приклеилось под крышей. В него то и дело влетала и вылетала суетливая пташка.
Внутри веранды вновь скрипнула дверь и на двор выбежала девочка. Она подошла к кошке, погладила ее по спинке, и та разом подняла тощий зад выше головы, вытянула трубой хвост и ласково мяукнула. Даже заурчала.
Андрей перемахнул через плетень и встал напротив девочки. На ней было голубое ситцевое платье в горох и коричневые сандалии. Стоя на корточках рядом с кошкой, она посмотрела на Андрея снизу вверх.
Ты кто? спросила девочка с любопытством.
Баб-Вали внук, почему-то с легкостью соврал Андрей и махнул головой в сторону бабкиного домика. На каникулы приехал. А ты кто?
Меня зовут Ира. Я тоже приезжаю к бабушке, с папой и мамой, ответила она, поднимаясь, и подошла к Андрею.
В детдомах, где он провел свои первые одиннадцать лет, тоже были девочки. Но они постоянно что-то грызли кто ногти, кто сухари и страшно надоедали дурацкими просьбами и вопросами. Часто дразнились. Ира смотрела на него, босого и с растрепанными волосами совершенно спокойно, даже с интересом.
А я видел твоего отца на портрете у директора школы. И у Марии Пантелеймоновны. Он кто? взял быка за рога полный сирота.
Партийный работник. Мы с мамой редко его видим. Все куда-то ездит по делам. Мама учительница. А твои родители кто? спросила она, глядя на него все так же спокойно, даже с улыбкой.
Они на машине убились, когда мне годик был. Живу в детдоме, а летом меня баб-Валя забирает. Андрей тяжело вздохнул.
Он не знал, как вести себя дальше, но девочка сама продолжила разговор.
Мы с папой пойдем купаться на речку. Пойдешь с нами?
Пойду, ответил он.
На веранде послышались голоса. На двор вышел Михаил Сергеевич с женой Раисой. Он был в майке, мятых белых брюках. На его жене легкое светлое платье.
Это Андрей, сказала Ира отцу с матерью, он детдомовец и летом живет у бабы Вали.
Комсомолец? спросил Горбачев, подходя к сироте. Он положил тяжелые, конопатые, заросшие рыжеватыми волосами руки ему на плечи, ласково улыбнулся.
Пионер, ответил Андрей и отдал рукой
салют.
И это правильно. Михаил Сергеевич автоматически произнес свою коронную фразу и расслабленно посмотрел вокруг. Потом в комсомол, в партию. Человеком станешь. Поможем. Главное определиться, как думаешь строить коммунизм. Где и с кем?
С вами буду строить коммунизм, Михаил Сергеевич! Я уже решил, когда увидел ваш портрет на стене у директора в детдоме, выпалил Андрюша и вновь вскинул руку в пионерском салюте.
Но Горбачев больше не проявлял к нему интерес. Он давно не был дома у матери. Ему хотелось побыть на дворе, где прошло детство, залезть в сарай, осмотреть старый велосипед и кучу барахла, которая осталась от него здесь, в родительском доме. Учуяв шкурой его настроение, шкет заволновался не знал, что еще сделать, чтобы вновь привлечь внимание человека с портрета. Он часто засопел носом и опустил голову вниз. Наглая кошка уже сидела рядом с мятой штаниной Горбачева и вновь сверлила его зелеными глазами, как ничтожную серую мышь. Молчание прервала Раиса Максимовна.