Плюнули на придурка-«императора». Глиняный Толстяк принес мне кусок материи на редкость тонкой и мягкой на фоне всего, что я здесь видел. За работу засела Соловушка. Надо, чтобы рубаха была подлиннее до середины бедра хотя бы. Чтобы просторная была и дышала. Рукава тоже длинные хотел, а потом передумал не севера здесь, чай, и сделал чуть выше локтя. Пока наложница шила, меня вдруг озарила мысль: карманы! Банальная вещь, которой дикари тут совсем не знали. Обрезки у нас оставались, так что я кое-как пояснил Ти-иуайицли, чего я от нее хочу. Карманы, конечно накладные, но большие и удобные: два на поясе по бокам, еще два в центре на груди. Шикарно! Можно даже ходить, руки в карманы засунув!
Готовую рубаху у нас забрали, а потом вернули, всю разрисованную извивающимся желтым червяком. Я нашел уголек и в петлях желтушного тела дорисовал маленькую черную птичку, распахнувшую крылья и рвущуюся вверх. Соловушка рассмотрела ее, взволнованно схватилась за медальон, что я ей подарил, перевела взгляд на меня, вся зарделась, а потом подскочила и убежала, даже не выполнив ритуальные поклоны.
У меня сладко заныло под сердцем
«Фильтро-рубашечный проект» занял три дня, а к его завершению и тело оклемалось. Я снова начал потихоньку тренироваться. В спальне эпизодически, ночью на крыше основательнее. Ну, а каждый пятый день большая тренировка в храме. Здесь тоже можно было ставить себе маленькие, но достижимые цели на весь день. Идти к ним упорно и не засорять голову пустой рефлексией.
Например, в комнате я нашел чашечку, заполненную черными камушками, с нацарапанными пиктограммами. За каждые пять отжиманий я клал один камушек в чашку. Если за день набиралось десять камушков значит, я молодец!
Да, кстати! Они тут всё так и считают: пятериками и двадцатками! Десять для них вообще не круглое число. Я, когда это понял, сильно удивился. То есть, считая что-то, эти люди за базовую сумму принимают не пальцы двух рук (как это было у нас), а, видимо, пальцы рук и ног? Двадцатка здесь мерило всего. Соответственно, следующее круглое число 400. Двадцать раз по двадцать. Безумно непривычно было так мыслить, я как-то целый вечер убил на математические упражнения в их системе мозг просто свихнулся.
Местный мир раскрывался для меня, как утренняя речка, освобождающаяся от тумана. Перемены были почти невидимые, но вдруг ты понимаешь, что вот уже и коряга видна, и противоположный берег стал заметен. Точно также раскрывалось и мое окружение: факты копились, смутные невнятные, а потом бац и я осознавал, что уже что-то знаю.
Двух недель не прошло, как узнал, наконец, как меня зовут! Никакая я не Метла! Хотя, правда оказалась тоже не очень лицеприятной.
Длинный звонкий ряд звуков имени моего означал следующее: Наследник владычного рода, избранник Золотого Змея Земли, сын Сытого Орла а в конце добавочка: Хуакумитла. Что означает Сухая Рука. Вот так. При посвящении в мужчины меня так прямо и назвали: Урод, Инвалид. Поэтичнее Сухая Рука. Приятно познакомиться: «император» Сухоруков
мгновение понял всё: он знал, что маку украл я. Знал, но всем своим видом говорил, что не расскажет об этом. Господи, почему?! Его же сейчас располосуют этими биогвоздями! Зачем он молчит?! Неужели боится, что меня, «императора» накажут за кражу какой-то палки?..
Или накажут? Я на миг замер в нерешительности. Но как раз в это время Глыба картинно размахнулся и нанес первый удар. Я не видел, но ясно почувствовал, как толстые твердые иглы впились в спину стража. Парень сжался, но не произнес ни звука. Даже улыбку на лице удержал. Командующий медленно потянул веревку на себя, шипы, видимо, начали рвать кожу и мясо и воин издал стон, полный боли.
Блин, я не переживу второго удара! Особенно, под его взглядом. Парень как бы говорит своими глазами: всё норм, государь-батюшка, я не выдам военную тайну. Но мне-то от этого только тяжелее! Одно дело, если соню и растеряху отшлепают, другое, когда кого-то рвут на куски из-за моей глупой шутки!
Глыба еще только заносил руку, а я, позабыв о величественности, выскочил на солнце и заорал:
Стой!
Кажется, я забыл о том, что «не могу говорить из-за больного языка», и произнес это чересчур внятно. И вообще, утратил всю полагающуюся величественность. Но цели своей добился: жуткие шипы повисли на веревке, не вцепились второй раз в спину страдальца.
«Надо говорить» с ужасом понял я. Вот и кончились предварительные ласки, теперь отступать некуда.
Воин виновен я еще активно мешал себе языком, выходило медленно, коряво, но это давало мне время подобрать слова да, в конце-концов, придумать, что вообще говорить!
Воин виновен Воин сделал угрозу владыке Плохой Очень!
Я распинался, хмуря свои жиденькие брови, ибо не знал, куда вывести речь.
Воина сделаем битым. Воин отдохнет и заживет прежней жизнью? Нет! меня, наконец, накрыло вдохновение, теперь главное вспомнить нужные слова. Нет! Плохой воин всегда страдает! Всегда должно страдать Служба и почет нет! Отдых нет! Личная жизнь нет!
Кажется, у последнего слова был немного более эротический подтекст, но я не знал, как сказать, что воина надо лишить семьи, друзей и развлечений. Получилось так.