Он поднял руку, указывая на меня пальцем с массивным перстнем.
Слушай внимательно, девочка. По высочайшему указу Его Величества Короля Эйридена, ты, Аннализа, дочь Эдгара, назначаешься личной целительницей Его Королевского Высочества, наследного принца Кайлена. Твоя задача любой ценой облегчить его страдания. Изучить природу его проклятия. И найти способ его снять. Ты будешь жить во дворце. Ты будешь иметь доступ к принцу в любое время. Ты будешь исполнять свои обязанности под надзором моих людей. Его голос стал ледяным, как скала. Отказа быть не может. Попытка бегства будет караться смертью. Невыполнение приказа смертью. Неудача Он не договорил, но смысл был ясен. Твоя жизнь теперь принадлежит короне. И королевству. Твои теплые руки, он произнес эти слова с едва уловимым сарказмом, теперь служат Холодному Принцу. Поняла?
Я стояла, окаменев. Личная целительница? Принца? Того самого? Жить здесь ? Иметь доступ к нему? Это было хуже тюрьмы. Хуже смерти. Это была прямая дорога в пасть льда и безумия. Предупреждение Эдгара о людях, которых забирают и которые не возвращаются, всплыло в памяти с пугающей ясностью. Вот она, причина.
Я я не знаю, смогу ли начала я, но король резко вскинул руку, останавливая меня.
Не смей говорить, что не сможешь! Его голос прогремел, как удар грома в горах. Ты будешь ! Потому что если ты не сможешь, то тебе, твоему отцу, и всему твоему жалкому Вейсхольму не будет места в новом мире, который поглотит это проклятие! Ты орудие. Используй свой дар. Или умри. Выбор прост.
Он махнул рукой в сторону командира стражи.
Увести. Отвести в
покои, подготовленные для нее. Охрана постоянно. Он повернулся к советнику. Дерн, проследи, чтобы ей дали все необходимое. И чтобы она начала сегодня же. После полудня.
Советник Дерн молча кивнул. Его внимательные глаза скользнули по мне, оценивающе, как взгляд ученого по лабораторной крысе.
Командир стражи грубо взял меня под локоть.
Идем.
Я не сопротивлялась. Во мне не осталось сил. Ни на страх, ни на протест. Только ледяная пустота и осознание страшной истины: моя жизнь, жизнь Алисы из другого мира, закончилась. Теперь я была собственностью короны. Инструментом. «Теплыми руками» для Холодного Принца. И первая встреча с ним, настоящая, преднамеренная, должна была состояться уже сегодня. После полудня.
Меня вывели из кабинета короля. Холодные своды замка сомкнулись надо мной, как крышка гроба.
7 глава
Я прислонилась спиной к холодной древесине двери, пытаясь перевести дух. Воздух в комнате был неподвижным, тяжелым и ледяным, несмотря на тлеющие в камине угли, которые казались скорее декорацией, чем источником тепла. Их тусклое, алое свечение лишь подчеркивало мрак и холод, отбрасывая дрожащие тени на стены. Предупреждение Эдгара эхом отдавалось в висках: «Заберут исчезают не возвращаются» И вот я здесь. В самом сердце льда. По воле короля. И все из-за одного неосторожного, спасительного прикосновения.
Я заставила себя оттолкнуться от двери и шагнуть вглубь своего «пристанища». Королевская щедрость оказалась своеобразной. Комната была просторной, даже слишком, что лишь усиливало ощущение холода и пустоты. Высокие потолки терялись в полумраке, массивные балки из темного дерева были покрыты причудливыми узорами инея, словно замок потихоньку пожирал сам себя изнутри. Стены, выложенные из серого камня, местами скрывали некогда богатые гобелены теперь они висели поникшие, с выцветшими красками, их края побелели от мороза. Огромное окно, затянутое морозными кружевами так, что сквозь них лишь угадывался свинцовый свет дня, было закрыто тяжелыми портьерами из темно-синего бархата, отороченными потускневшим серебряным шнуром. Они казались единственной попыткой уюта в этом ледяном склепе.
Мебель была добротной, но мрачной и функциональной: широкая кровать с высокими столбиками, заваленная кучей меховых одеял (я невольно представила, как придется зарываться в них с головой); массивный дубовый стол с резными ножками, на котором стояла чернильница из темного стекла, несколько листов пожелтевшего пергамента и оплывшая свеча в простом железном подсвечнике; высокий шкаф с дверцами, украшенными геометрической резьбой; жесткое кресло у камина. И зеркало. Большое, в тяжелой деревянной раме, подвешенное так, что я могла видеть себя в полный рост. Я подошла к нему медленно, словно к краю пропасти.
В отражении смотрела на меня Аннализа. Светлые, почти белесые волосы, выбившиеся из небрежной косы и прилипшие ко лбу от страха и дороги. Лицо бледное, с резко очерченными скулами и острым подбородком, чужими мне чертами. Синева под огромными, казавшимися еще больше от испуга, серо-голубыми глазами. Губы тонкие, бескровные, с трещинкой на нижней от того, что я их кусала. Я выглядела измученной, перепуганной и потерянной. Тенью Алисы, медсестры из солнечного мира, затерявшейся в этом ледяном кошмаре.
Но больше всего меня поразили руки. Я подняла их, развернула ладонями вверх перед зеркалом. Они казались обычными узкие запястья, длинные пальцы, шрам на среднем правой. Но под кожей под кожей бушевало что-то. Дар. Он не утихал ни на секунду с тех пор, как я переступила порог замка. Он горел, как маленькое солнце, заключенное в темницу плоти, реагируя на окружающий ледяной ад. Тепло пульсировало в кончиках пальцев, струилось по ладоням, требовало выхода. Оно откликалось на холод, как магнит на железо, но с обратным зарядом. Тянулось к нему, чтобы погасить? Исцелить? Я не знала. Я лишь чувствовала его неумолчный зов, его тревогу и его силу. Силу, которая теперь принадлежала королю. И его сыну.