То есть я оглядела безупречно чистую кухню. А как вы готовите, пока их нет?
Я нечасто готовлю, тихо признался он.
А, протянула я и мысленно пнула себя за то, что сдала свои убогие кастрюли в комиссионку. Три раза в день питаться вне дома возможно, Фредерик может себе это позволить. Я точно нет. Значит, после работы заеду в Target и куплю себе пару штук.
Нет, мисс Гринберг, покачал головой Фредерик. Я же обещал, что квартира будет полностью меблирована. Полагаю, вы рассчитывали, что на кухне будет всё необходимое для приготовления пищи?
Ну да. Вроде как.
Тогда я сам куплю всё нужное сегодня вечером, сказал он с лёгкой, почти застенчивой улыбкой. Простите за упущение. Больше такого не повторится.
Я уже открыла рот, чтобы поблагодарить его, но не успела Фредерик вдруг развернулся и стремительно выскочил из квартиры, предположительно в погоне за кастрюлями для меня.
Глава 4
Переписка между мистером Фредериком Дж. Фицвильямом и мистером Реджинальдом Р. Кливзом
Фредерик: Могу я побеспокоить тебя
с одной просьбой, Реджинальд?
Реджинальд: Я думал, ты больше со
мной не разговариваешь.
Фредерик: Скоро ты избавишься от
меня навсегда. Но мне нужна помощь
в последний раз, и довольно срочно.
Реджинальд: Что случилось?
Фредерик: Где в двадцать первом веке
покупают кухонную утварь? И не
мог бы ты объяснить, как туда добраться?
Реджинальд: ОХ ЧЁРТ. Мы забыли
купить кастрюли и сковородки, да?
Фредерик: А ещё мне нужно в последний
раз одолжить твою маленькую
пластиковую денежную карточку
Я подозревала, что владельцы «Госсамера» изначально хотели сделать из него модную кофейню в духе хипстеров с выступлениями инди-групп по выходным и местным искусством на стенах. Заведение находилось в старом здании, которое чикагские экскурсоводы наверняка называли бы архитектурно значимым: с красивыми витражными окнами, выходящими на улицу, и чистыми линиями в духе Фрэнка Ллойда Райта. Мебель была в стиле «винтаж из комиссионки», а названия всех кофейных напитков начинались с «Мы...» и заканчивались каким-нибудь вдохновляющим прилагательным.
Никто из нас, сотрудников, так и не понял, зачем кофейне, обслуживающей в основном финансистов в костюмах, понадобились эти хипстерские названия для абсолютно стандартных напитков. Потому что, несмотря на изначальные планы владельцев, район вокруг «Госсамера» был куда более «костюмно-галстучный», чем хипстерский. Благодаря расположению прямо у станции «Браун-лайн» большинство наших клиентов были офисные работники, спешащие в центр или обратно, а иногда для разнообразия попадались и студенты.
Конечно, я бы с куда большим удовольствием работала в настоящей хипстерской кофейне. Но работа есть работа. И эта, ко всему прочему, ещё и платит неплохо. Даже несмотря на отвратительную еду и дурацкие названия напитков.
Когда я пришла на вечернюю смену, с ужином было туговато. Обычно к шести вечера большая часть готовой еды в «Госсамере» уже была раскуплена. Из оставшихся сэндвичей только унылый, размякший бутерброд с арахисовой пастой и джемом и нечто с хумусом и болгарским перцем на пшеничном хлебе. Честно говоря, поставщик готовой еды в «Госсамере» явно был в ссоре и со вкусом, и с текстурой. До начала смены оставалось минут пятнадцать как раз хватало времени, чтобы быстро перекусить. Я взяла сэндвич с хумусом и перцем из двух зол менее трагичное и направилась к одному из столиков в глубине зала.
В кофейне был всего один клиент мужчина лет тридцати пяти, с тёмно-русыми волосами и чёрной федорой, надвинутой так низко, что половина лица скрывалась под полями. Перед ним стояла кружка с чем-то горячим и парящим. Я почувствовала его взгляд на себе, когда шла к своему привычному столику в углу.
Он прочистил горло.
Хм, произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. Дай-ка подумать.
Теперь он откровенно пялился на меня, слегка наклонившись вперёд, со странным, расчётливым выражением. Интонация, поза, взгляд всё в нём говорило о том, что он меня оценивает. Не сексуально, не хищно, а скорее как интервьюер, решающий, подхожу ли я на должность. Но от этого было не менее жутко.
Я бросила взгляд на входную дверь, надеясь, что менеджер Кэти вот-вот появится.
Через несколько секунд мужчина кивнул, будто принял решение.
Не понимаю, чего он так волновался. Ты, скорее всего, справишься.
Похоже, собеседование подошло к концу он снова уткнулся в телефон.
Иногда по вечерам в «Госсамере» действительно заходили извращенцы. Издержки профессии. Обычно я их игнорировала, а если становилось совсем странно вызывала Кэти. Но после переезда я была слишком уставшей и выбитой из колеи
этим странным диалогом, чтобы промолчать.
На свою голову, я всё-таки вмешалась:
Что вы сейчас сказали?
Я сказал, что ты справишься, отозвался он, не отрывая взгляда от телефона, явно раздражённый тем, что его прервали.
Что значит «справишься»?
Именно то, что я сказал. Он взглянул на меня и ухмыльнулся. Отодвинул стул и встал. И только сейчас я заметила, что на нём длинный тёмно-синий плащ до пола, который ужасно смотрелся с чёрной федорой. Под ним ярко-красная футболка с надписью: Конечно, я прав. Я же Тодд!