А из одежды есть что-нибудь? Взамен оставлю тебе свой плащ. С виду дрянь редкостная, зато внутри теплый мех.
Глаза старика заблестели, и я увидела в них жадность. На пару секунд он задумался, жуя губы и размышляя не выйдет ли боком ему такой обмен. Но в итоге согласился и принес нам с Марком мужские шерстяные брюки, по такой же теплой рубахе и два тоненьких куцых меховых жилета, изрядно поеденных молью. Вряд ли этот обмен можно было считать равнозначным, но выбора у нас не было. Или надо было брать, что дают, или же возвращаться обратно к Зурину. А это
упущенное время и, как я поняла из рассказа Мартина о «глядящих», пропускать свое дежурство без уважительной причины или халтурить было нельзя. Только во время обеда «глядящим» можно было чуть отдохнуть, а потом снова приниматься за работу. У Зурина вообще было золотое правило все одна большая семья и должны заботиться друг о друге.
Поэтому, совершив обмен и вырядившись в ту одежду, которую нам дал старик, мы с Мартином поспешили вернуться на улицу.
Идти в мужской одежде мне, привыкшей в повседневной жизни к штанам, было комфортно. Да и если кто-то из парней Тавроса, отправленный Врудхелем сейчас увидел меня, то точно не узнал бы. От этого настроение стало лучше.
Для начала мы вернули сапожнику Ласу его кошелек. А после вышли на большую площадь.
Это Императорская площадь. За ней уже территория не наша. Туда не суйся. А если вдруг увидишь кого-то из людей Тавроса, сразу же ищи кого-нибудь из наших мальчишек. Они сбегают и предупредят наших парней. И те быстро вышибут их отсюда. Сама не лезь.
Хорошо.
Вон сидят Эмилия и Альбер, Мартин показал на попрошаек у входа в небольшую часовню. А там, он пальцем показал на старика без одной ноги, сидящего прямо на земле. Это Маррио.
Что?
Я не могла поверить, что это один и тот же человек. Но Мартин, взяв меня за руку, подвел к калеке.
Олли не верит, что ты это ты, сказал он с улыбкой, кидая в жестяную кружку пару монет.
О, благодарю тебя, скрипучим голосом ответил старик и, подмигнув мне, отклеил усы и часть бороды.
Это действительно был Маррио!
А почему вы не откроете трактир или что-то вроде такого? Ведь вас много, да и Зурин не похож на вора и обманщика.
Потому что многие не умеют считать. И их легко обдурят посетители. Да и место у нас такое, что вряд ли кто-то из тех, у кого есть деньги отважится туда приехать пообедать. А местные и так еле сводят концы с концами.
Но ведь можно арендовать здание или даже купить.
Все деньги уходят на нас и сиротский приют, которому мы ежемесячно помогаем. Без нашей помощи детям будет нечего есть.
А король? Разве это не его забота?
Его. И, возможно, он жертвует деньги. Но не все доходят до места назначения. Кроме того Зурин оплачивает обучение тех детей из приюта и из нашего района, которые хотят учиться. Учебники, школьная форма, все это кажется мелочью. Но когда денег и так немного, это все становится непосильной ношей. А мы даем этим ребятам шанс на лучшую жизнь, чем у нас. Может, кто-то из них в будущем добьется большего и станет уважаемым человеком.
Это достойно.
Я подумала о том, что Зурин и его люди делают очень хорошее дело. А ведь я могла бы помочь! У меня еще осталось четыре орешка. Вот только чтобы попросить такого, чтобы от моего желания была действительная помощь.
О чем задумалась? Мартин заметил мое замешательство.
Да так, подумала о том, какие вы все молодцы.
Ты тоже молодец, ведь ты среди нас.
Мы пошли дальше, и Мартин, остановившись у лавочки с выпечкой и сладостями, купил два яблока в карамели.
Держи, он протянул мне угощение, и я с радостью взяла его, потому что после пробежки, крыши и практически падения с крыши, аппетит разыгрался и я хотела есть. А запах выпечки, витающий над площадью, только распалял аппетит.
Мы подошли к мосту через реку. Мороз серебрился на перилах инеем, а замерзшая внизу река была покрыта голубым льдом. С берегов там, где они были более пологими, с веселым заливистым смехом каталась детвора на санках. Ребята постарше бегали по льду, скользя, будто на коньках.
А я стояла и ела сладкое яблоко в карамели и прикрыла глаза, подставляя лицо морозу и солнечным лучам.
Хочешь прокатиться с горки? спросил Мартин, заметив, что я смотрю на детвору.
Глава 22
Зимнее весельеХочешь прокатиться с горки? спросил Мартин, заметив, что я смотрю на детвору.
Да, честно ответила я.
Ведь я так давно не каталась с горки. Только когда была ребенком. А это одни из самых счастливых воспоминаний: кусачий ветер в лицо, щиплющий и без того замерзшие щеки, летящий из-под санок и ног колючий блестящий снег, мокрые варежки и шапка, все время сползающая на лоб. А еще смех и радость!
И мы с Мартино, обойдя мост, спустились к реке.
Одолжишь санки? спросил он, подойдя к румяному мальчишке и протягивая ему серебряную монету.
Настоящая? он с сомнением посмотрел на серебряный.
Проверь, подмигнул ему Мартин.
И мальчишка, будто и впрямь разбирался, принялся крутить монету в руках с деловым видом.
А надолго? спросил он, не спеша соглашаться
на сделку.
Скатимся пару раз.
Хорошо, видно, предложение мальчишку устроило и он, забрав монету, протянул веревку от санок.