Теперь я заплачу за это своей жизнью.
Я не плачу. Вместо этого я вспоминаю то счастливое время, когда я была беззаботна и мой отец разрешал
мне бегать по палаткам. Я возвращаюсь к ощущению, что мое лицо разрисовано, влажная кисточка скользит по моей коже, нанося краску идеальным рисунком. Я отказывалась снимать краску для лица в течение нескольких дней. Моя мама была смущена этим в продуктовом магазине, когда другие матери остановились и пялились на меня. Я помню мальчика и то, как его темные глаза поймали мои и удержали. Я вспоминаю гадалку, ее слова эхом отдаются в моей голове.
Жизнь не будет добра к тебе.
Боже, я думала, она имела в виду мои экзамены в то время, а не эту ужасную трагедию.
Я крепче сжимаю карточку, сминая ее, и мое сердце болит за ребенка, которым я когда-то была. Я была так полна удивления, так стремилась постичь магию, но теперь я лежу здесь, умирая на чердаке, мое тело изломано и избито. Я никогда больше не буду такой невинной. Я никогда не буду танцевать в цирке, беззаботно и счастливо, как в детстве. Эта девочка ушла, и я скоро уйду.
Через сколько я истеку кровью? Я не знаю, но надеюсь, что скорее раньше, чем позже. Я надеюсь, что Роджер вернется не для того, чтобы подлатать меня и заставить продолжать жить. Я так больше не могу. Я должна выбраться, либо физически, либо смертью. Любой вариант лучше этого.
Мои травмы серьезнее, чем я думала. Я проваливаюсь в темноту, прежде чем понимаю, что происходит, просыпаюсь позже и обнаруживаю, что лучи падают с другой стороны. Как долго я здесь пролежала? Который час? На чердаке нет часов, и я их не ношу. Я прислушиваюсь к звукам вокруг, расслабляясь, когда слышу только скрип половиц, когда дом оседает. Мое тело кажется тяжелым, и когда я пытаюсь пошевелиться на этот раз, оно по-прежнему не реагирует. Мои ноги не двигаются с места, а руки с таким же успехом могут быть валунами. Они неподвижны. Я чувствую себя так, словно на всем моем теле лежит огромный вес и удерживает меня. Я даже не могу поднять голову. Все, что я могу сделать, это открыть глаза и посмотреть на пылинки, все еще танцующие, как в прекрасном балете, мрачные и тихие, в память о моей смерти.
Мне нравился балет, когда мама водила меня на него, хотя ее мечты о том, чтобы я стала балериной, рухнули, когда мне отказали в поступлении в балетную школу из-за моих неуклюжих ног. Вместо этого она настояла на том, чтобы водить меня на представления. Меня это всегда радовало, костюмы элегантные и красивые. Я никогда не понимала, почему эти были нормой, а цирковые нет. Все они были артистами.
Снаружи доносится рев автомобильного двигателя, и я задерживаю дыхание, умоляя вселенную позволить ему проехать мимо нашего дома, но он замедляет ход, и я слышу, как он подъезжает, прежде чем тронуться с места.
Роджер дома.
О, нет. Нет, нет, нет.
Я снова пытаюсь пошевелиться, но это бессмысленно. Я едва могу дышать. Я бессильна остановить то, что произойдет дальше. Если бы я только умерла. Это единственное, что я сейчас могу контролировать, и я отказываюсь подчиняться его прихотям до победного конца.
Я могу это контролировать.
Умри, прохрипела я, заставляя себя сбежать. Пожалуйста, просто умри.
Мрачный Жнец редко так поступает. Он не может взять меня, пока мое тело не сдастся, и, несмотря на боль и разбитость, оно упрямо держится. Я снова буду страдать от рук Роджера, пока он не покончит со мной.
Слезы стекают, наконец-то они могут капать свободно, теперь, когда мной овладевает настоящий страх. Я не хочу этого. Я не хочу, чтобы он нашел меня.
Входная дверь захлопывается. Я бы вздрогнула, если бы могла, но все, что я могу сделать, это закрыть глаза на агонию того, что грядет. Я слышу, как он топает по лестнице, шаги такие сердитые, какими они никогда не были. Должно быть, сегодня был плохой день на работе, и он выместит это на мне. Он позаботится о том, чтобы я знала о каждой его жалобе на его офис или пациентов, и причинит мне боль за каждую из них.
Умри, снова выдыхаю я, слыша, как он поднимается по лестнице, громко топая. Пожалуйста.
Эмбер, зовет Роджер, звук эхом отдается подо мной. Я слышу его голос даже сквозь деревянный пол. Я дома.
Умри, ворчу я, стиснув зубы, как будто это поможет. Просто сдохни, черт возьми.
Ты там, наверху, все еще жива? зовет он с весельем в голосе. Конечно, было бы жаль, если бы наше веселье закончилось раньше.
Он сейчас прямо подо мной. Он приближается. Все, что ему нужно сделать, это подняться по маленькой чердачной лестнице и открыть дверь.
Пожалуйста, хриплю я, умоляя существо, которого здесь нет. Пожалуйста.
Паника наполняет меня, когда я слышу, как он начинает подниматься по маленькой лестнице. Хотя я едва могу дышать, моя грудь начинает быстро подниматься и опускаться, заставляя ноющие ребра выстреливать
и, не отрывая глаз от маски, тащусь вперед. Мои ногти ломаются, когда я вонзаю их в щели между половицами. Каждый мучительный дюйм только заставляет меня хотеть кричать, звук застревает у меня в горле, прежде чем он успевает вырваться, но я не останавливаюсь, оставляя за собой кровавый след. Звук моего волочащегося тела громко отдается в пустом пространстве, и он ждёт пока я буду бороться, рука неподвижна и терпелива.